Медицина на службе грабителей

---

История произведений искусства, украденных или приобретенных при сомнительных обстоятельствах во время Второй мировой войны, практически не исследована. Полный объем грабежа произведений искусства и культурных ценностей и их местонахождение до сих пор изучается. Ещё меньше известно то обстоятельство, что при грабеже на захваченных территориях важную роль сыграли работники медицины. Это были служащие «Зондеркоманды Кюнсберг» и оперативного штаба «Рейхсляйтер Розенберг».[1]

Зондеркоманда Кюнсберг

Барон Эберхард Макс Пауль фон Кюнсберг вступил в НСДАП в 1929 году. Закончив юридический факультет, он с 1936 работал под начальством Альфреда Розенберга в учреждении внешней политики НСДАП. В 1939 году он перешёл в Министерство иностранных дел. При нападении на Польшу Кюнсберг получил задание от своего начальства собрать акты из квартир дипломатов других стран [34]. Такое же задание он получил и при нападении Германии на Норвегию. В 1940 году Кюнсберг создал для этих целей команду, названную его именем [15]. Подчинялась она Тайной полевой полиции (Geheime Feldpolizei), что давало возможность конфисковывать вещи, даже если их уже захватили и присвоили солдаты Вермахта [10].

В начале 1941 года команду Кюнсберга перевели в подчинение полиции безопасности (Sicherheitspolizei). Он был в своём деле успешен. Его группа росла и перед нападением на СССР насчитывала 360 человек, разделенных на три айнзацкоманды по 95 человек, каждая из которых имела одного боевого и одного политического командира. Также в составе группы был врач, переводчик, семеро связистов, семеро младших офицеров унтерфюреров, 20 водителей, 50 стрелков и 8 сапёров. К этому приставлялась группа санитаров, полевая кухня, заправочный автомобиль и команда ремонтников для машин. Все группы имели свой транспорт для вывоза награбленного.

Анализ и отбор вывозимого проводился специалистами по архивам, географии, геологии и экономике. Отбор медицинских материалов для вывоза проводили врачи айнзацкоманд. При подготовке к операции «Барбаросса» каждая из айнзацкоманд была включена в одну из групп армий «Юг», «Центр» или «Север», в составе которой они потом действовали.

Состоявшие в распоряжении зондеркоманды Кюнсберг санитарные службы и врач наряду с медицинским обслуживанием зондеркоманды должны были проводить анализ и захват медицинских материалов, особенно научных исследований и описаний новейших медицинских достижений.

Интересовало всё, что касалось медицинской помощи на работе, статистики эпидемий, переливания крови, планирования и организации вражеской медицины, наследственной, расовой и поселенческой политики [15].

По инициативе Розенберга Кюнсберг и его подразделение были официально включены в войска Ваффен СС в августе 1942 года. Там ей присвоили название «Батальон особого назначения Ваффен СС».

Однако члены подразделения получили разрешение на ношение удостоверений тайной полевой полиции (Geheime Feldpolizei). Таким образом, они хоть и подчинялись структурам СС, но фактически пользовались полной самостоятельностью в своих действиях[7] [22].

Общий объем украденных группой медицинских материалов исследован лишь частично. Например, на Северном Кавказе были отобраны исследования о чуме и туляремии. Институты исследования чумы из Ростова, Ворошиловска (Ставрополь) и Красивого были частично вывезены. Из Пятигорска был полностью вывезен исследовательский институт, включая отдел туляремии, со всеми выведенными культурами и актами пациентов. А ответственный врач профессор Попов был вывезен вместе со своей семьёй [35].

В ноябре 1942 года команда Кюнсберг конфисковала все акты медицинского архива Воронежского университета и вывезла их в Берлин [36]. Из Киева вывезли институт экспериментальной биологии и патологии с 500 подопытными животными, всеми приборами и всей библиотекой, включающей многие тысячи томов в сторону Запада [37].

29 июля 1943 года группу распустили, вероятно, из-за постоянной конкуренции с оперативным штабом рейхсляйтера Розенберга.

«Оперативный штаб Рейхсляйтер Розенберг» (ОШРР)

Это соединение также действовало в тылу немецких войск. Оно тоже разыскивало и вывозило сборники из библиотек, архивов, больниц, университетов, музеев и институтов. Под лидерством партийного идеолога Альфреда Розенберга вывозились произведения из учреждений культуры, а также из дипломатических, научных и политических учреждений на оккупированных территориях.

Альфред Розенберг был назначен в 1934 году «Уполномоченным фюрера в надзоре над общим духовным и мировоззренческим обучением, и воспитанием НСДАП». В 1941 году ему также присвоили должность «Министра Рейха оккупированных восточных территорий». Захваченные книги должны были войти в библиотеки и научно-исследовательские институты [3] «Высшей школы НСДАП» у озера Кимзе на юге Германии. Эту школу Розенберг собирался основать в качестве элитного университета национал-социалистов. 

Из-за внутрипартийной борьбы Розенбергу пришлось уступить захваченные во Франции в 1940 году предметы искусства и культуры Герману Герингу [39] и Министерству иностранных дел. С захватом земли на Востоке Розенбергу представилась возможность расширить своё влияние.

Что-брать-то?..

Главным образом команда Розенберга должна была вывозить материалы, дающие представление о политике, идеологии, культуре, обществе и экономике в Советском Союзе после революции. Также собирались работы по технике, машиностроению, предписания по военному обучению и медицине, несущие в себе «русскую и большевистскую специфику» [40], или которые были важны в «духовно-историческом плане». Книги на тему здравоохранения, заботы о населении и борьбы с народными заболеваниями конфисковывались и поставлялись соответствующим исследовательским инстанциям. Работы времен царской России на темы наследия, изучения рас и народов также изымались и посылались в Штутгарт в «Институт биологии и расовой теории высшей школы НСДАП» [41].

В Киеве сотрудники штаба захватили среди многого другого библиотеку ЦК Коммунистической партии Украины и Центральную медицинскую библиотеку Мединститута, содержащую примерно 250 000 томов. Также было вывезено собрание работ из Института эндокринологии, работы из Института клинической физиологии, а также частные библиотеки некоторых местных профессоров и сотрудников институтов. Практически вся библиотека, вместе с лабораторным оборудованием, Института микробиологии была демонтирована и перевезена на территорию рейха.

Кроме библиотек и институтов сотрудники штаба Розенберга грабили музеи. Так была вывезена большая коллекция анатомических предметов из Киевского Музея Анатомии [42]. Таким же образом грабили и другие города, например, Херсон, Одессу, Симферополь и Евпаторию [43].

Доходило до того, что служащим штаба давали «заказы» на какую-либо литературу. Например, в мае 1943 года был выдан заказ от «Центрального Учреждения «Оперативного штаба Рейхсляйтер Розенберг» на «добычу» советских энциклопедий, словарей и учебников на тему медицины и психологии [44]. Заказы приходили даже от частных лиц. Например, бургомистр Рацибужа заказал медицинские книги для украинского хирурга, работающего там [45].

Докторская чета Пушке

Поиском медицинских материалов для ОШРР в Харькове и Днепропетровске занимались доктор медицинских наук Фриц Пушке (Fritz Puschke) и его жена, тоже доктор медицинских наук, Леоноре Пушке-Рецлафф (Leonore Puschke-Retzlaff) [46]. Фриц, рождённый в 1910 году в Биттенене (Bittehnen), сейчас это посёлок Ягодное Калининградской области России, обучался медицине в Кёнигсберге в 1930–1936 годах, а после работал в Кёнигсбергском патологическом институте. С 1939 года он перешёл в Лёгочный санаторий в Белице, около Потсдама [47].

Его жена Леоноре родилась в 1911 году, говорила по-русски и вступила уже в 1931 году в НСДАП. Работая в том же санатории, она изучала процесс рентгеновских снимков лёгких [48] [49].

Вместе они только в Харькове в 1942 году осмотрели около 40 медицинских учреждений, институтов и клиник [50]. По их указанию были конфискованы библиотеки институтов ортопедии, психоневрологии, оториноларингологии, рентгенологии и онкологии [51]. После чета проводила анализ собранного, переводы самых важных материалов и допросы местных врачей и специалистов. Особое внимание уделялось информации по борьбе с эпидемиями (малярия, туберкулез) и советскому медицинскому образованию [52].

В отчётах докторов Пушке читаются признаки объективности, выраженные в описании не состыковок реального положения дел с идеологической картиной СССР, пропагандируемой министерством Геббельса в средствах массовой информации Германии. Видимо супруги Пушке искали документальные подтверждения для распропагандированных стереотипов об СССР, и, не найдя таковых, занесли соответствующие результаты в отчёты [53]:

«...Венерические заболевания не играют в Харькове большой роли. Мои расследования противоречат в этом пункте артиклю XI в изданной Рейхскомиссариатом Украины брошюре "Генеральный округ Харьков", в котором написано, что “...также играют большую роль венерические заболевания, встречающиеся очень часто даже в деревне." Я пыталась выяснить причину, почему венерические заболевания тут встречаются так сравнительно редко [54]».

После дополнительных исследований Леонора писала в докладе:

«Венерические заболевания никогда не были большой проблемой в Харькове, как это было в западноевропейских больших городах. Проституция существовала лишь в минимальных масштабах. Занятия такого рода жесточайше наказывались (общественное порицание, принудительное перевоспитание) [...] После оккупации Харькова число заболеваний гонореей увеличилось примерно на 15 %. Как подтверждают немецкие врачи, происходит это путём заражения от немецких солдат [54]».

Леоноре также жаловалась на отсутствие снабжение мирного населения Украины. Для осуществления поставленных задач она нуждалась в содействии мирного населения, которое, однако, мерло с голода у неё на глазах. Она писала в штаб, что стоит обеспечить хотя бы прожиточный минимум для населения, и просила начальство высказать своё мнение [56]. Видимо, Леонора не была в курсе так называемого плана «Голод» (Hungerplan)[32], который был разработан в 1941 году в рамках войны против Советского Союза, также известный как план Баке (в честь статс-секретаря Министерства продовольствия и сельского хозяйства рейха Герберта Баке). Согласно ему продукты питания, произведенные на оккупированных вермахтом территориях, должны были отбираться у местного населения и поставляться немецким оккупационным войскам и Германскому рейху. Преднамеренно учитывалось, что до тридцати миллионов человек в Советском Союзе умрут от голода в результате лишения питания [33].

Такие отчёты доходили до командования вермахта и до Комиссариата Розенберга уже и за год до этого, осенью 1941 года, и ситуация была в принципе известна. Харьков хоть и был сильнее других городов затронут голодом, но ситуация была в принципе похожа на то, что происходило на всех оккупированных немцами советских территориях [57]. Да и чета Пушке, несмотря на жалобы, продолжала послушно выполнять свои задачи по грабежу библиотек и институтов.

Материалы и система

Врачи, служащие в зондеркоманде СС Кюнсберг, а также в «Оперативном штабе Рейхсляйтер Розенберг», имели задачу конфисковывать, собирать и оценивать медицинские материалы. Поскольку обе оперативные группы действовали в тылу, они обычно не попадали в зоны боевых действий, и поэтому имели возможность спокойно и систематически грабить библиотечные и архивные коллекции различных медицинских учреждений, например, больниц, университетов, музеев и научно-исследовательских институтов. Кроме того, они допрашивали ученых и академический персонал и обыскивали их квартиры и дома, чтобы получить как можно более полное представление о медицине и медицинском обслуживании на оккупированных территориях на Востоке [8]. Делалось это для следующих целей:

При отборе материала особое внимание уделялось следующим областям:

Кроме того, любая информация о состоянии, планировании и организации «вражеской медицины» считалась важной. Полученные таким образом знания фиксировались письменно и вместе с конфискованными товарами передавались ответственным ведомствам национал-социалистов и научно-исследовательским учреждениям для дальнейшего использования и оценки [12].

Например, были получены отчеты о системе здравоохранения в Эстонии, обзор медицинских исследований в Советском Союзе и различные документы об организации и возможностях переливания крови [10].

Сотрудники

Нельзя в рамках одной статьи описать биографии всех сотрудников команды. Тем более что не все из них изучены или известны полностью, а про сотрудников «Штаба Розенберг» известно ещё меньше. Но всё-таки можно на примере нескольких известных сотрудников сделать кое-какие выводы.

Родившийся в 1918 году в Германштадте/Сибиу (Румыния) доктор и терапевт Бенно Оренди работал в зондеркоманде Кюнсберг, в оперативной группе «Штеттин/Гамбург», действующей в Прибалтике, по пути в Ленинград. Его казнили после войны за работу в концентрационных лагерях Равенсбрюк и Заксенхаузен [13] [14]. Оренди был предложен на пост главы оперативной группы в середине 1941 года, но его повышение не было одобрено — предположительно из-за отсутствия докторской степени — и вместо него назначили эндокринолога и эксперта по раковой статистике Хельмута Хаубольда (1905–1968), получившего докторскую степень во Фрайбурге в 1932 году и жившего в Берлине [15] [16].

Хаубольд, родившийся в Кемнице в 1905 году, с 1935 года работал в Имперском управлении здравоохранения, а с 1936 года — в иностранном отделе Имперской медицинской ассоциации (Reichsärztekammer), которую он возглавил в 1940 году. В это время он исследовал раковые заболевания, работы Петера Франка и его роль для политики здоровья и рас. В это же время он написал книгу о «Заботе о здоровье в повседневной жизни»[17] [18] [19]. Он уже имел опыт управления и хорошие контакты в Медицинской ассоциации Рейха[4].

Зубной врач из Северной Италии, доктор Вальтер Симек (Walther Simek), родился в 1910 году в городе Больцано и получил гражданство Рейха только в 1939 году. А уже в 1940 году он занимался переселением психически больных немцев.

Ещё до службы в «Зондеркоманде Кюнсберг» некоторые медики, такие как Карл-Хайнц Зеннхенн, Хельмут Бауер, Вальтер Зимек, Артур Оренди, Франц Вокалек и Райнер Ольцша, сотрудничали с Хаубольдом. Не рожденные в Германском рейхе сотрудники были представителями немецкого народа (так называемые фольксдойче — volksdeutsche), и уже приглашались на работу ранее через Имперскую медицинскую ассоциацию. Например, Вокалек работал в Хирургической университетской клинике Берлина, Оренди в университетском медицинском комплексе Шаритè (Charitè), Ольцша, Вокалек и Зимек уже участвовали в организации принудительного переселения немцев, а Зеннхенн работал в немецком посольстве в Вашингтоне. Бауер работал в разных больницах Берлина с 1938 года [58]. Вокалек также был вместе с Оренди активистом в разных немецких кружках в Румынии.

Как видно, при выборе сотрудников Хаубольд опирался в значительной мере на личные знакомства, приобретённые им при работе в иностранном отделе медицинской ассоциации. Конечно, на руку Хаубольду была дополнительная квалификация, знания языков и стран у его сотрудников. Также сам Хаубольд был не новичком в этом деле и некоторое время писал статьи о немецких поселениях в Венгрии, Словении, Боснии и Хорватии [59]. Практически все сотрудники обучались в немецких университетах. Ввиду примерно одинакового возраста их обучение выпало как раз на ту пору, когда в Германии преподавались такие предметы, как «Расовая гигиена». После окончания университетов они сразу получали работу. Практически все они довольно рано, по мере возможности, вступили в СС и НСДАП. И даже после роспуска «ЗК Кюнсберг» они работали по «расовой» специальности в других ведомостях.

Итоги

Согласно документам Имперского министерства по делам оккупированных восточных территорий, до октября 1944 года в Германию было перевезено почти 1,5 миллиона железнодорожных вагонов и 427 000 тонн корабельных грузов. В период после Второй мировой войны, с 1946 по 1949 год, только в известных тогда хранилищах Западной Германии было найдено 4 миллиона книг [1] [2] [3].

Многое из награбленного немцы пытались переправлять далее на Запад при приближении Красной Армии в 1944 году. Но транспортных ресурсов не хватало. Многое сгорело в боевых действиях, а многое сотрудники штаба Розенберг попросту уничтожили. Также не учтено нигде, сколько всего было разрушено при поисках, обысках музеев, архивов, библиотек и квартир.

Более 90 % всех экспертов и специалистов, принимавших участие в грабеже культуры, были учеными, имевшими как минимум одну докторскую степень. Медики стояли на втором месте. Это хорошо показывает, что врачи и учёные, несмотря на призвание творить добро, помогать людям, заразившись ядом национализма и расовыми теориями, склоняются к преступлениям против человечества.

Не большевистский СССР был страной разврата и безморалия из-за атеизма, как утверждала геббельсовская пропаганда. Проблема венерических заболеваний была более типична для немецких войск. В Германии вовсю пропагандировалась полигамность, когда мужчине можно было иметь нескольких женщин, лишь бы они рожали побольше детей.

Также интересен тот факт, что немцы не гнушались воровать знания в отсталой, по их мнению, стране. Научную литературу, научные исследования и даже целые медицинские выставки. Это полностью опрокидывает утверждения национал-социалистов про отсталость большевистской системы, которая якобы лишь использует людей в рабском труде и морит их голодом. Напротив, в Советском Союзе шли передовые научные медицинские исследования, продвинувшиеся на тот момент далеко вперёд мировой науки. Нападение Германии, политика разграбления, а потом и уничтожение награбленного привели к тому, что большая часть достижений советской медицины была утрачена. Этому способствовали врачи-грабители Третьего рейха.

1. Manasse P: Verschleppte Archive und Bibliotheken. Die Tätigkeiten des Einsatzstabes Rosenberg während des Zweiten Weltkrieges, St. Ingbert 1997.
2. Grimsted P: Twice Plundered or „Twice Saved“? Identifying Russia’s „Trophy“ Archives and the Loot of the Reichssicherheitshauptamt, in: Holocaust and Genocide Studies 15 (2001), 2, S. 191–244.
3. Grimsted P: Roads to Ratibor. Library and Archival Plunder by the Einsatzstab Reichsleiter Rosenberg, in: Holocaust and Genocide Studies (2005)
4. Klee E: Das Personenlexikon zum Dritten Reich. Wer war was vor und nach 1945, Frankfurt am Main 2003.
5. Piper E: Alfred Rosenberg. Hitlers Chefideologe, München 2005.
6. Bollmus R: Das Amt Rosenberg und seine Gegner. Studien zum Machtkampf im nationalsozialistischen Herrschaftssystem, München 2006 (Studien zur Zeitgeschichte, Bd. 1) CrossRef
7. Conze E/Frei N/Hayes P/Zimmermann M: Das Amt und die Vergangenheit. Deutsche Diplomaten im Dritten Reich und der Bundesrepublik, München 2010.
8. Central State Archives of Supreme Bodies of Power and Government of Ukraine, TsDAVO, F. 3676, Op. 1, Sp. 58, Berichte des Sonderstabes Wissenschaft, Sp. 103.
9. Politisches Archiv des Auswärtigen Amtes, Berlin (PA), R 27557, Berichte vom August 1942.
10. Hartung U: Raubzüge in der Sowjetunion. Das Sonderkommando Künsberg 1941–1943, Bremen 1997.
11. Gutsul N: Der Einsatzstab Reichsleiter Rosenberg und seine Tätigkeit in der Ukraine (1941–1944), Gießen 2013: http://geb.uni-giessen.de/geb/volltexte/2014/11002/pdf/GutsulNazarii_ 2013_07_02.pdf
12. Heuss A: Kunst- und Kulturraub. Eine vergleichende Studie zur Besatzungspolitik der Nationalsozialisten in Frankreich und der Sowjetunion, Heidelberg 2000.
13. Schäfer S: Zum Selbstverständnis von Frauen im Konzentrationslager. Das Lager Ravensbrück, Berlin 2002.
14. Bundesarchiv Berlin (BArch), SSO 358A, личное дело Оренди.
15. Bundesarchiv Berlin (BArch), SSO 069A, личное дело Хаубольд.
16. Proctor R: Blitzkrieg gegen den Krebs. Gesundheit und Propaganda im Dritten Reich, Stuttgart 2002.
17. Haubold H: Krebs und Krebsbekämpfung in Frankreich, Leipzig 1936.
18. Haubold H/Frank J: Der Gesundheits- und Rassenpolitiker des 18. Jahrhunderts, München/Berlin 1939.
19. Haubold H/Heller R (eds.): Gesund sein, gesund bleiben. Ein volkstümliches Hausbuch für den gesunden und kranken Menschen, Berlin [ca. 1940].
20. Raffeiner S: Dunkle Erinnerungen werden wach, in: Heimat und Welt. Zeitschrift für Südtiroler in der Welt 26, Januar 2012, S. 2f.
21. Bundesarchiv Berlin (BArch), SSO 137B, личное дело Зимек
22. Heuss, A: Die „Beuteorganisation“ des Auswärtigen Amtes. Das Sonderkommando Künsberg und der Kulturraub in der Sowjetunion, in: Vierteljahrshefte für Zeitgeschichte 45 (1997), 4, S. 535–56.
23. TsDAVO, F. 3206, Op. 5, Sp. 7, S. 219–22.
24. TsDAVO, F. 3676, Op. 1, Sp. 1, Доклад от 5.11.1941.
25. Lehr S: Ein fast „vergessener Osteinsatz“. Deutsche Archivare im Generalgouvernement und im Reichskommissariat Ukraine, Düsseldorf 2007 (Schriften des Bundesarchivs, Bd. 68).
26. TsDAVO, F. 3676, Op. 1, Sp. 213.
27. TsDAVO, F. 3206, Op. 5, Sp. 9, S. 103–16 und Sp. 10, S. 8–61.
28. TsDAVO, F. 3676, Op. 1, Sp. 77a, S. 18.
29. Puschke F: Bißverletzungen, Diss. Med. Königsberg 1937.
30. TsDAVO, F. 3676, Op. 1, Sp. 103, S. 165, S. 92–194, Sp. 58, S. 3 und Sp.43.
31. “Neue Forschungen zur Medizingeschichte”, M. Schmidt, D. Groß, A. Karenberg, Том 4 “Schriften des Rheinischen Kreises der Medizinhistoriker”.
32. Rolf-Dieter Müller: Von der Wirtschaftsallianz zum kolonialen Ausbeutungskrieg. In: Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg.
33. Christian Gerlach: Kalkulierte Morde. Die deutsche Wirtschafts- und Vernichtungspolitik in Weißrußland 1941 bis 1944
34. Приказ командования от 14.07.1941, Politisches Archiv des Auswärtigen Amtes
35. “Biologische Waffen nicht in Hitlers Arsenalen”, Erhard Geißler, 1999
36. “Raubzüge in der Sowjetunion. Das Sonderkommando Künsberg 1941-1943”, Ulrike Hartung, 1997
37. “Kunst und Kulturgutraub”, Anja Heuss, 2000
38. “Hermann Göring als Kunstsammler”, Albert A. Feiber, 2004
39. TsDAVO, F. 3676, Op. 1, Sp. 213;
40. Доклад от 27.09.1943, Bundesarchiv Berlin, NS 30/19
41. Правила принятия книг в дополнительные списки от 30.07.1943, Bundesarchiv Berlin, NS 30/19
42. . Доклад от 27.03.1943, Bundesarchiv Berlin, NS 30/19
43. TsDAVO, F. 3676, Op. 1, Sp. 39
44. Письмо бургомистра Ратибужа к “ОШРР” от 21.04.1944, Bundesarchiv Berlin, NS 30/19
45. “Der Einsatzstab Reichsleiter Rosenberg und seine Tätigkeit in der Ukraine”, Nazarii Gutsul, 2013
46. Диссертация доктора Пушке, 1937, Archiv des Instituts für Geschichte, Theorie und Ethik der Medizin Aachen (Archiv GTE)
47. Анкета персонала Leonore Puschke-Retzlaff от 19.07.1942, TsDAVO, F. 3676, Op. 1, Sp. 103, Bl. 166
48. “Die Deutung des Röntgenschichtbildes der Lungenoberfelder”, Wilhelm Kremer, Leonore Puschke-Retzlaff, 1945
49. Доклад от 03.11.1942, TsDAVO, F. 3676, Op. 1, Sp. 103, Bl. 5
50. Доклады, TsDAVO, F. 3676, Op. 1, Sp. 71; TsDAVO, F. 3676, Op. 1, Sp. 43; TsDAVO, F. 3676, Op. 1, Sp. 58
51. Приказ от 22.08.1942, TsDAVO, F. 3676, Op. 1, Sp. 103, Bl. 163;
52. “Wehrmacht und die Prostitution im besetzten Frankreich”, Insa Meinen, 2002
53. Подытоживающий доклад о советской системе здравоохранения и состоянии здоровья населения Харькова, Леоноре Пушке-Рецлафф, ноябрь 1942, TsDAVO, F. 3676, Op. 1, Sp. 58, Bl. 13-140
54. Письмо Леоноре Пушке-Рецлафф управлению штаба ОШРР от 10.08.1942, TsDAVO, F. 3676, Op. 1, Sp. 58, Bl. 143
55. “Wehrmacht und die Besatzungspolitik in den besetzten Gebieten der Sowjetunion”, Klaus J. Arnold, 2005
56. Bundesarchiv Berlin VBS 286/6400001801, Personalakte Bauer; SSO 069A, Personalakte Haubold, Helmut; VBS 286/6400032292, Personalakte Olzscha, Reiner; VBS 286/6400032351, Personalakte Orendi, Arthur; SSO 133B, Personalakte Sennhenn, Karl-Heinz; SSO 137B, Personalakte Simek, Walther; VBS 286/6400050525, Personalakte Wokalek, Franz.
57. Диссертация Gerd Pfletschinger, историк медицины, “Umsiedlung und medizinische Auslandskontakte in der nationalsozialistischen Gesundheitspolitik am Beispiel von Hellmut Haubold”, 2000