«Пиши поболее. Чего их, супостатов, жалеть!»

---

К истории одного «подвига» или немножко о мифологии «зимней войны».
В ночь с 26 на 27 декабря 1939 года, после продолжавшихся почти месяц ожесточенных боев в районе финской деревушки Суомуссалми, блокированные в ней основные силы советской 163-й стрелковой дивизии пошли на прорыв из окружения. Противник отход прозевал и советские колонны смогли сравнительно спокойно отойти на северо-восток по льду озера Кианта-ярви.

Однако около восьмисот человек из состава так называемого отряда Чайковского, состоящего из подразделений 3-го батальона 662-го стрелкового полка и 177-го разведбата 163-й дивизии, а также нескольких отрядов 47-го стрелкового корпуса оказались отрезаны на уходящей из Суомуссалми на север дороге, примерно в 10–13 километрах от деревни. Предпринимаемые в течение 27–29 декабря попытки пробиться на север успехом не увенчались, в связи с чем на совещание командиров оказавшихся в котле подразделений было принято решение оставить на дороге всю технику и тяжелое вооружение и уходить на восток через лес. В ночь на 30 декабря 1939 года остававшиеся на дороге бойцы и командиры двумя колонами начали отход в направлении озера Кианта-ярви. Благодаря темноте обеим колоннам удалось практически безболезненно прорваться через редкие финские заслоны к востоку от рокады. Решение на прорыв, надо отметить, было принято очень своевременно: в 2 часа ночи 30 декабря в район окружения пошли еще два финских батальона, блокировавшие район окружения с востока. Промедли советские командиры еще два-три часа, и прорыв возможно стал бы вообще невозможен.

Утром 30 декабря финны начали зачистку района окружения, преодолевая сопротивление немногих не успевших или не сумевших уйти красноармейцев. К полудню район окружения был полностью зачищен, финны обнаружили до 300 трупов, захватили около полусотни машин, восемь орудий, до сотни лошадей и «большое число пленных». Однако командование финской 9-й пехотной дивизии решило не оставлять в покое и тех, кому удалось вырваться из кольца.

В 2 часа ночи 30 декабря капитан Хейкки Йоханнес Куистио из штаба 9-й дивизии получил приказ организовать из имевшегося в резерве дивизии III батальона 64-го пехотного полка отряд на машинах, для преследования отступающих по льду Кианта-ярви. В состав отряда вошло пять грузовиков с противотанковой пушкой, зенитным и четырьмя станковыми пулеметами, а также пехотинцы с ручными пулеметами и пистолетами-пулеметами. Отряд выехал в 8 утра, но за ночь озеро сильно замело снегом, в котором три грузовика застряли. Пришлось бросить «противотанковый грузовик» с пушкой и автоматическим противотанковым ружьем, «пулеметный грузовик» с двумя станковыми пулеметами и одним пистолетом-пулеметом, а также грузовик с группой пехотинцев с ручным автоматическим оружием. Однако Куистио это не смутило, и он продолжил путь на двух грузовиках. Один из них был вооружен спаренной зенитно-пулеметной установкой и парой пистолетов-пулеметов, а второй – парой станковых и парой ручных пулеметов.

В 13 часов отряд вернулся назад, приведя на буксире один подбитый грузовик, в кузове которого лежал тяжело раненный пехотинец. Однако рассказ Куистио немедленно превратил это в несущественные мелочи. По его словам, примерно в 20 километрах от Суомуссалми финские машины встретили колонну красноармейцев длинной до километра и сблизившись на минимальную дистанцию в течение 20 минут уничтожили её. На льду осталось около 400 трупов! В ответ противник смог лишь ранить одного из бойцов Куистио и побить одну из машин. На обратном пути Куистио встретил и уничтожил еще несколько мелких групп красноармейцев.

Уже в 13.40 былинный подвиг Куистио сотоварищи был зафиксирован в Журнале боевых действий 9-й дивизии, а затем растиражирован в многочисленных финских статьях и книгах о сражении под Суомуссалми, став своеобразным символом сокрушительной победы «малой кровью» ловкого и хитрого финна-охотника над огромным, но безвольным и неуклюжим противником.

Сам былинный богатырь в своем рапорте так описал свои похождения:

«Ехали очень медленно, приходилось часто использовать вторую и первую передачи. На озере Кианта между Катикка и Хорсманниеми отступающая колонна пехоты диной до километра, двигавшаяся по обеим сторонам в довольно разряженном построении, была уничтожена. Около ста человек из колонны смогли отступить на берег к мысу Хорсманниеми, поскольку неисправности грузовиков помешали нам продолжить движение к берегу (на одном грузовике был прострелян радиатор, а на другом двигатель постоянно глох от перегрева). Около 400 русских осталось на льду убитыми или раненными. На обратном пути, когда один грузовик тащили на буксире, уничтожались внезапно появлявшиеся на льду русские патрули и, наконец, группа русских примерно в 20 человек к западу от мыса Сопаланниеми»

Читаешь это и услужливое воображение рисует страшные картины: лед, залитый кровью, мечущиеся люди, падающие под безжалостными очередями финских пулеметов, финские грузовики, словно всадники апокалипсиса, мчащиеся среди разбегающихся людей и сеющие вокруг себя смерть…

Но вместе с воображением включается и логика. Позвольте, вы заключенных в концлагере расстреливали или вооруженных людей? Да еще и в разряженных порядках? Как за 20 минут можно практически безнаказанно расстрелять четыре сотни человек с оружием, которые не вчера на фронт прибыли, а уже месяц находятся на передовой? Ведь и финны не из леса людей косили, дефилировали по открытому льду, да еще и на сильно поврежденных машинах! Неужели в полутысячной толпе фронтовиков не нашлось трех-четырех десятков бойцов, способных разрядить в финские грузовики свои винтовки? Что за чудо такое? Неужели никого из финских военных, а потом и историков это обстоятельство не смутило?

К счастью, с советской стороны остались свидетели эпохального рейда капитана Куистио, буквально чудом пережившие массовое побоище на льду Кианта-ярви. Например, своими впечатлениями «по горячим следам» поделился младший лейтенант Сергей Николаевич Крюков, командир пулеметной роты 3-го батальона 662-го стрелкового полка 163-й дивизии. Рота отходила в одной из двух основных колонн и по идее должна была быть среди тех, кто попал в «кровавую мясорубку», устроенную двумя финским грузовиками на льду Кианта-ярви. И точно, есть грузовики!

«30-го утром вышли к какому-то озеру, пустили посередине разведку. Тут позади увидели еще одну колонну наших, которая оторвалась ночью при отходе. Эту колонну стали обстреливать из пулеметов две машины противника. Они были похожи на танки, она на Т-26, другая на амфибию. Обе выкрашены в белый цвет, амфибия – чуть сероватый. На белом фоне виднелись черные знаки. Они убили в колонне человек 10. Колонной этой руководили, как мы узнали позже, какой-то лейтенант-сапер и батальонный комиссар Данилюк [в его группе было около 100 человек – прим. авт.]. Машины противника стали их обстреливать с расстояния метров 50, но когда мы открыли пулеметный огонь по радиаторам, они откатились метров на 300, а потом ушли совсем. На этом месте наша колонна соединилась с колонной Данилюка».

Поскольку бойцы второй колонны о встрече со всадниками апокалипсиса имени Хейкки Куистио вообще не упоминают, можно смело предположить, что колонна из 500 человек, героически разгромленная финским капитаном, это и была сотня бойцов Данилюка и разведка роты Крюкова.

Чудом уцелели и свидетели расправы у мыса Сопаланниеми. Вот, к примеру, рассказывает лейтенант Яков Захарович Рабинович, командир танкового взвода 177-го отдельного разведывательного батальона 163-й дивизии. Яков Захарович до последнего момента на своем Т-37 отбивал атаки финнов и оставил свою боевую машину только когда близким разрывом с танка сорвало гусеницу и ранило механика-водителя Маденова. Лейтенант с раненным мехводом присоединились к отряду командира 177-го ОРБ капитана Саакяна численностью 70 человек, отколовшемуся от остальных в ночь на 30-е.

Впрочем, слово лейтенанту Рабиновичу:

«30 декабря произошла стычка с противником у озера Кианта-ярви, которое мы хотели перейти. Попытка наша не удалась. Посреди озера мы увидели – двигались машины, наполненные финнами. Кроме того, были финские верховые и наша бронемашина, которая не знаю, как к ним попала. Они обстреляли нас. Мы ушли в лес с тем, чтобы перейти озеро в другом месте. Так и сделали через сутки. Двоих наших во время обстрела убили».

Можно было бы продолжать и дальше, но сказанного, в общем-то, вполне достаточно, чтобы представить реальную картину событий. До зубов вооруженный автоматическим оружием финский отряд сблизился с колонной красноармейцев, чтобы расстрелять их почти в упор, но в этот момент сам попал под огонь пулеметчиков Крюкова и быстро ретировался, на обратном пути успев обстрелять и отряд капитана Саакяна.

Придирчивый читатель, возможно, спросит: Стоп! А почему мы должны верить Крюкову и Рабиновичу, а не Куистио?

Даже если оставить в стороне, что рассказ Куистио, мягко говоря, вызывает множество вопросов с чисто логической точки зрения, категорически против него выступают данные о советских потерях. По состоянию на 2 января из отряда Чайковского к своим вышло 354 человека, в том числе 60 из состава 177-го ОРБ. Иными словами, подавляющее большинство из тех, кто пошел на прорыв, к своим всё же вышел. Некоторые выходили и позже, так Саакян в процессе движения растерял свою группу и сам с небольшим отрядом вышел в район заставы Важенваара только 7 января.

Как мы уже говорили, финны на месте боев в районе окружения обнаружили около 300 тел погибших и еще какое-то количество человек взяли в плен. Это, безусловно, те, кто погиб или попал в плен в ходе боев на дороге и не мог быть в составе отступающих колонн. Так вот, по советским данным за 24 января, т.е. составленным сильно позже описываемых событий, когда потери уже можно было более-менее подсчитать, попавшие в окружение северо-западнее Суомуссалми подразделения в боях 24-31 декабря безвозвратно потеряли 363 человека. При этом сами составители документа признают, что степень точности этих данных составляет +/-10-15%. Иными словами, потери колеблется в районе 300–400 человек. Практически идеальное совпадение с финскими данными. Можно ли полагать, что храбрый капитан Куистио истребил народу больше, чем погибло за несколько дней ожесточенных боев с финнами на дороге? Ну ответ тут, на наш взгляд, очевиден.

Хейкки Куистио в дальнейшем прошёл обе войны и благополучно скончался в 1991 году в возрасте 85 лет. Если объективно взглянуть на действия финского офицера 30 декабря 1939 года, то вряд ли можно предъявить ему какие-то претензии. Потеряв при выезде по независящим от него обстоятельствам более половины своей группы, он, тем не менее, продолжил выполнять поставленную задачу. Нагнал отступающую советскую колонну, атаковал её, несмотря на численное превосходство последней, и отступил только попав под пулеметный огонь из леса. Но выдуманная постфактум совершенно дикая история всё это превратила в натуральный фарс.