Боевой состав ВВС Красной Армии в советско-финляндской войне: ВВС Северо-западного фронта

---

Часть третья. ВВС Северо-западного фронта

7 января 1940 года директивой Ставки Главного Командования Красной Армии №0977/оп для объединения действий 7-й и 13-й армий было создано Управление Северо-западного фронта, который возглавил командарм 1-го ранга С.К. Тимошенко. В этой связи 12 января Управление ВВС 7-й армии вновь было переименовано в Управление ВВС СЗФ, а «старое» Управление ВВС 7-й армии в Ропше снова взяло на себя командование авиацией 7-й армии, сменив при этом своего командующего. Вместо С.К. Горюнова руководство ВВС 7-й армии принял бывший командующий АОН-2 Герой Советского Союза комдив С.П. Денисов.

С этого момента ВВС фронта состояли из трех компонентов: ВВС 7 и 13-й армий, а также фронтовая авиация. В состав последней вошли почти все бомбардировочные полки и 54-я истребительная бригада ПВО Ленинграда. Таким образом, в непосредственном подчинении комкора Птухина оказались:

- 54-я истребительная авиабригада (19, 26 и 44 ИАП)

- 16-я скоростная бомбардировочная авиабригада (31 и 54 СБАП)

- 55-я скоростная бомбардировочная авиабригада (24, 44 и 58 СБАП)

- 48-я скоростная бомбардировочная авиабригада (50 СБАП)

- 29-я тяжелая бомбардировочная авиабригада (7 ТБАП)

- 12-я ОАЭ

- 38-й ИАП (Сюсюкалов)

- АОН-1 в составе:

- 27-я дальнебомбардировочная авиабригада (21 ДБАП) и 6-й ДБАП

По состоянию на 1 января в составе этих частей было 104 ДБ-3, 295 СБ, 45 ТБ-3 и 282 истребителя. Также за фронтовой авиацией остались разукомплектованные или не окончившие процесс перевооружения полки, такие как 9-й ЛШАП, 9-й СБАП и 14-й РАП.

В распоряжении командующих ВВС 7-й и 13-й армий оставили всю армейскую авиацию, т.е. разведчики, в том числе дальние, корректировщики,  по одному управлению бомбардировочных авиабригад (68-я и 15-я соответственно) и по одному бомбардировочному полку (10-й и 24-й СБАП) и истребители в лице 59-й бригады (7-й и 25-й ИАП) для 7-й армии и 68-й ИАП для 13-й.

Однако практика показала, что такое распределение было неудачным. Имея в руках огромные силы пехоты, танков и артиллерии, командующие армиями располагали незначительным количеством ударной авиации. ВВС фронта, в свою очередь, обладая большим количеством бомбардировщиков, де-факто были лишены истребителей для их сопровождения. Имевшаяся в их составе 54-я авиабригада по-прежнему целиком и полностью была задействована для обеспечения ПВО Ленинграда и отвлекать её на решение еще каких-либо задач командование фронта долгое время не решалось. Таким образом, для организации прикрытия бомбардировщиков все равно требовалось организовать взаимодействие с ВВС армий или флота, чтобы те выделили истребители. Кроме того, после середины января изменилась и основная задача ВВС действующей армии на перешейке. Приоритетом стало не разрушение финских военно-промышленных объектов, а подготовка штурма Линии Маннергейма с последующим «проталкиванием» пехоты через оборону противника. В результате состав ВВС армий снова был серьезно пересмотрен в сторону усиления их ударной компоненты.

К 18 января процесс перетряски советской авиационной группировки на Карельском перешейке фактически завершился. ВВС 7-й армии получили сразу две бомбардировочные авиабригады: 55-ю (44 и 58 СБАП) и 18-ю (48 и 50 СБАП). Первая насчитывала в своем составе 108 СБ, вторая – 79. Разница объяснялась тем, что сосредоточение 48-го СБАП шло довольно медленно, на 18 января прибыли всего 18 бомбардировщиков. А вот 68-ю бригаду пришлось передать ВВС 13-й армии, также в их состав вернулся 2-й СБАП. Таким образом, количество имевшихся в подчинении Полынина СБ выросло сразу до 150. При это необходимо подчеркнуть, что армейская авиация получила наиболее опытные части и соединения, воевавшие с первых дней войны, за исключением 48-го СБАП и, с некоторыми оговорками, 10-го СБАП. Армейская бомбардировочная авиация была переброшена ближе к линии фронта, что позволяло ей в феврале совершать до двух полковылетов в сутки. В остальном состав ВВС армий существенных изменений на этом этапе не претерпел. Но в дальнейшем наращивание как армейской группировки, так и фронтовой продолжалось и об этом мы поговорим отдельно.

ВВС 7-й армии

После завершения формирования ВВС 7-й армии до конца января серьезные изменения затронули только войсковую авиацию, действующую в подчинении командиров стрелковых корпусов. Уступив их просьбам, Птухин 21 января передал каждой корпусной эскадрилье по одному звену И-15бис, для чего была «раздергана» 1-я эскадрилья 9-го ЛШАП. Однако эта мера лишь усложнила снабжение корпусных эскадрилий и их взаимодействие с армейской авиацией, в результате чего 27 января Военный Совет Северо-Западного фронта издал приказ №0033, которым Птухину предписывалось на основе 14-го авиаполка, 19-й, 50-й ОАЭ и 31-й ВРАЭ сформировать по одной дневной и одной ночной разведэскадрилье для ВВС 7-й и 13-й армий. Эскадрильи должны были действовать в интересах всех стрелковых корпусов, но подчинялись уже непосредственно командующему ВВС армии.

Роль дневной войсковой разведэскадрильи 7-й армии досталась 31-й ВРАЭ, состав которой 29 января был доведен до восьми Р-5, четырех ССС и трех И-15бис. Ночная была сформирована за счет 19-й ОАЭ, то есть 2-й эскадрильи 3-го ЛБАП и насчитывала в своем составе семь ССС и три И-15бис. Однако уже 1 февраля истребители из состава войсковых разведэскадрилий изъяли, восстановив 1-ю аэ 9-го ЛШАП, которую… 4 февраля передали в подчинение командира 31-й ВРАЭ для обеспечения работы дневных разведчиков! Это решение было более чем обосновано, поскольку трех истребителей для обеспечения деятельности дневных разведчиков было очевидно мало, а ночным они были просто ни к чему. Обеспечение деятельности корректировщиков и аэростатов наблюдения возлагалось на истребители 59-й авиабригады.

Несмотря на переформирование, основные проблемы ВВС 7-й армии решены так и не были. Основной ударной силой по-прежнему были бомбардировщики СБ, которые, как читатель уже знает, не могли работать по противнику в непосредственной близости от своих войск, а следовательно, не могли поддерживать части Красной Армии непосредственно на поле боя, уничтожать точечные цели и так далее. К этому прибавилась и новая проблема. Противник основную массу своих перевозок в своем тылу осуществлял в темное время суток, и противопоставить этому армейская, да и фронтовая авиация просто ничего не могли. За исключением деятельности нескольких ССС 2-й аэ 3-го ЛБАП и единичных налетов 85-го полка, противник оставался без круглосуточного воздействия с воздуха.

Еще в январе Ставкой было принято решение перебросить на фронт сразу несколько легкобомбардировочных и штурмовых авиаполков, распределив их межу ВВС 7-й, 13-й и 8-й армий. Естественно, комдиву Денисову досталась самая увесистая часть перебрасываемой группировки, а именно 1-я легкобомбардировочная авиабригада. Но уже традиционно переброска частей сильно растянулась во времени, к началу генерального наступления Северо-западного фронта, т.е. к 11 февраля, успел прибыть только 43-й ЛБАП из Витебска в составе 62 легких бомбардировщиков Р-Зет. Из его 62 экипажей 60 имели ночную подготовку. Еще один полк бригады, 7-й легкоштурмовой, прибыл в ЛВО из Киева еще 30 января, но по каким-то причинам застрял на аэродроме Гривочки в Псковской области и на фронт перелетел только 13 февраля и то не в полном составе. Наиболее изношенные самолеты пришлось оставить в Гривочках, как и часть личного состава. Из полусотни ССС на фронт приехали только 34 и 43 экипажа, из которых 38 могли действовать ночью. С конца февраля 7-й ЛШАП все свои вылеты совершал в ночное время, а 43-й ЛБАП почти все. Пять из шести вылетов выполнялись по войскам противника, остальные в основном по железнодорожным. Видимо, чтобы командование бригады не скучало в дневное время, с 26 февраля в её состав включили прибывший из Умани 5-й СБАП, который, впрочем, тоже не смог прибыть в полном составе. Даже в последние дни войны полк действовал в составе всего 36 СБ.

Не менее ударными темпами шло наращивание истребительной группировки ВВС армии. 28 января, наконец, был доукомплектован 25-й ИАП, получивший сформированную в полку Сюсюкалова эскадрилью И-153. К концу месяца в составе бригады было уже 138 истребителей разных типов.

Не сложно заметить, что львиную долю истребителей бригады составляли И-16, не обладавшие каким-то впечатляющим потенциалом при действиях по наземному противнику. Между тем, доля такого вылетов неуклонно росла. Если в декабре 7-й и 25-й ИАП на штурмовку противника произвели 299 вылетов, то в январе 474, а в феврале 568. Повысить ударные возможности И-16 пытались путем установки под фюзеляж И-16 тип 18 бомбодержателя для 100-кг бомбы. Однако после непродолжительного применения все самолеты вышли из строя из-за появившихся трещин в мотораме.  

В начале февраля 7-й и 25-й ИАП получили по две резервные эскадрильи из разных полков без матчасти. Таким образом, командование пыталось облегчить жизнь летчикам, нагрузка на которых в феврале существенно выросла. Улучшение погоды позволяло без проблем совершать по два-три вылета в день, а отдельные летчики умудрялись выполнять по 4-6 вылетов в отдельные дни. Личный состав прибывших эскадрилий был отнюдь не новичками, некоторые из них были переброшены прямиком с Халхин-Гола, например эскадрилья под командованием И.И. Гейбо. Одной из резервных эскадрилий 25-го ИАП командовал капитан В.М. Найденко, ветеран боевых действий в Испании и на Халхин-Голе. Впрочем, резервными эти эскадрильи остались лишь частично. Прибывшие на усиление ВВС СЗФ новые истребители И-153 (за время войны ВВС СЗФ получили с заводов 145 таких машин) позволяли не только перевооружать действующие эскадрильи, но и укомплектовывать новые. Таким образом, к концу февраля 7-й и 25-й ИАП получили по пятой эскадрилье на И-153 и имели еще по одной резервной без матчасти. 

Между тем, в конце февраля – начале марта 59-я авиабригада получила еще два авиаполка. 27 февраля из Московского военного округа прибыл 148-й ИАП, а 1 марта – 23-й ИАП из КОВО. Ни одного И-16 в составе этих полков не было. 148-й ИАП в полном составе летал на «Чайках», а 23-й ИАП был укомплектован смесью И-15бис и И-153 в примерно равных пропорциях. Удельный вес истребителей И-16 в ВВС действующей армии неуклонно сокращался. Если на 18 января доля «ишачков» в составе 59-й авиабригады составляла 85%, то по состоянию на 9 марта она сократилась до 32%, при этом фактическая численность истребителей этого типа снизилась совсем незначительно. Командованию 7-й армии требовался в первую очередь эффективный легкий штурмовик, на роль которого И-16 подходил довольно посредственно. Единственным исключением стали пушечные варианты тип 17 и тип 27, которые в конце войны приняли активное участие в охоте за подвижным составом финских железных дорог. Таким образом, даже усиление истребительной группировки делалось с расчетом прежде всего на повышение ударных возможностей ВВС армии. В полной мере это относилось и к ВВС остальных армий.

По состоянию на 9 марта в составе ВВС 7-й армии было 656 боевых самолетов, в том числе 275 истребителей (89 И-16, 62 И-15бис, 124 И-153), 336 бомбардировщиков и штурмовиков (247 СБ, 57 Р-Зет, 32 ССС) и 66 самолетов разведывательной и войсковой авиации (12 СБ, 21 ССС, 14 Р-5, 19 И-15бис). С 17 января по 13 марта авиацией армии было выполнено в общей сложности 7802 боевых вылета и сброшено 4446 тонн бомб.

ВВС 13-й армии

Как и сосед слева, ВВС 13-й армии в феврале продолжил усилиться бомбардировочной авиацией. 8 февраля из Харькова начали прибывать самолеты 60-го СБАП, включенного в состав 68-й авиабригады. Полностью полк сосредоточился только к 18 февраля, но уже с 11 февраля он участвовал в боевых вылетах. Интересно, что вместе с 68-й бригадой 13-я армия формально получила и 3-й ЛБАП, находившийся в процессе переучивания. На 19 января в его составе числилось четырнадцать СБ, шесть Р-Зет, десять Р-5 и один ССС. Но уже 22 января 3-й ЛБАП из боевого состава ВВС 13-й армии исчез. 

А вот эксперименты в области наделения своих стрелковых корпусов собственной авиацией командование ВВС 13-й армии позволить себе не могло. Никаких резервов для этого у комдива Полынина под рукой просто не было. Ни одной разведывательной эскадрильи на момент формирования ВВС армии не получили, поэтому пришлось создавать подобие войсковой авиации «из того, что было». А была у Полынина бывшая 4-я эскадрилья 7-го ИАП на И-15бис, из которых было сформировано две авиагруппы, получившие наименования по названиям мест своего базирования (ледовым аэродромам) - авиагруппа «Метсяпирти» и авиагруппа «Нурмиярви». Группы действовали в интересах в интересах 3-го и 15-го стрелковых корпусов, но напрямую им не подчинялись. С конца февраля обе группы постепенно начали перевооружать на И-153.

Лишь в конце января во исполнение упомянутого выше приказа ВС СЗФ №0033 ВВС 13-й армии получили дневную и ночную разведывательные эскадрильи. 29 января прибыли девять Р-Зет 32-й ВРАЭ все из того же 14-го РАП, а 1 февраля в состав армии влилась бывшая 50-я ОАЭ с семью Р-5, получившая свое старое название 5-я эскадрилья 3-го ЛБАП, которая и стала ночной эскадрильей. Впрочем, 32-ю ВРАЭ в интересах корпусов сразу использовать не получилось. Из-за отсутствия в составе ВВС 13-й армии специализированных фоторазведчиков, сплошную аэрофотосъемку финской оборонительной полосы начали только после прибытия 32-й ВРАЭ. К 8 февраля работа была закончена, после чего эскадрилью бросили… на бомбардировку финской оборонительной полосы. Других легких бомбардировщиков у ВВС армии просто не было. Но уже 10 февраля из Харькова прибыли первые самолеты 4-го ЛБАП. Полк в составе 62 Р-Зет полностью сосредоточился на аэродроме Касимово довольно быстро, уже к 16 февраля, а уже с 13 февраля приступил к боевым вылетам. Последней попавшей в состав ВВС 13-й армии авиачастью была 41-я войсковая разведэскадрилья, прибывшая из Коростеня 17 февраля с дюжиной Р-5.

Ситуация с корректировщиками в ВВС армии вызвала на первых порах настоящий конфликт между 7-й и 13-й армиями, о котором мы ранее упоминали. На момент выделения ВВС 13-й армии в самостоятельную структуру, артиллерию входивших в состав будущей 13-й армии корпусов обслуживала часть самолетов 9-го КАО. В результате у 13-й армии осталась пара Р-5 отряда, но Полынин несмотря на то, что в составе армии уже имелся 23-й КАО с четырьмя Р-5 и тремя ССС, просил передать в его распоряжение весь отряд. Однако против этого категорически выступал Денисов. 21–22 января ВВС 13-й армии получили 2-й КАО с шестью Р-5, но сражение между армиями за пару Р-5 9-го отряда на этом не закончилось. 26 января Начштаба фронта отдал Птухину распоряжение на базе двух самолетов 9-го отряда для ВВС 13-й армии сформировать 11-й КАО, а 9-й отряд доукомплектовать. Однако Денисов требовал вернуть именно самолеты отряда с их опытными экипажами. 

Как ни удивительно, но Денисову пошли навстречу. 30 января командир авиазвена НИАП старший лейтенант Новиков получил приказ к 1 февраля сформировать 11-й КАО, командовать которым он и назначался. На укомплектование отряда обращались три ССС звена и личный состав ВВС фронта. К этому моменту в ситуацию вмешался уже начальник штаба артиллерии СЗФ, в ответ на запрос которого начштаба ВВС фронта Новиков сообщил, что для доукомплектования 9-го КАО самолетов нет. К этому моменту остатки матчасти и экипажей как 3-го ЛБАП, так и 14-го РАП раздали в разные армии в качестве эскадрилий войсковой разведки, на доукомплектование связных и прочих вспомогательных отрядов и эскадрилий. В результате 3 февраля машины 9-го КАО для формирования 11-го авиаотряда использовать окончательно запретили, а для доукомплектования отряда использовали 29-й авиаотряд связи, имевший на вооружении три Р-5.  Интересно, что на следующий день Новиков запросил у Генштаба разрешения оставить 11-й КАО в распоряжении ВВС фронта, но идея эта поддержки не нашла и 11-й КАО в результате всё-таки вошел в состав ВВС 13-й армии.  

Основная истребительная группировка ВВС 13-й армии в лице 68-го ИАП с 12 января базировалась на озере Лембаловское. На 30 января в его составе числилось 44 И-16 тип 5, по одному «ишачку» типов 10 и 18, а также пятнадцать И-15бис. С 10 февраля полк получил на усиление эскадрилью И-153, а 3 марта – резервные эскадрильи, переданные из 149-го ИАП ВВС СЗФ и 9-го ЛШАП. Это было последнее пополнение ВВС 13-й армии.

На 3 марта 1940 года ВВС 13-й армии насчитывали в своем составе 388 боевых самолетов, в том числе 87 истребителей, 200 СБ и 101 легкий бомбардировщик и разведчик. За период боевых действий с 27 декабря по 13 марта ВВС 13-й армии выполнили в общей сложности 16122 боевых вылета, в том числе 12810 по укрепленному району противника, сбросив 6249 тонн бомб, в том числе по укреплениям противника 4749 тонн.

Авиация фронтового подчинения

С 18 января, в рамках подготовки к решительному штурму Линии Маннергейма, Ставка поставила перед ВВС СЗФ задачу наносить удары тяжелыми бомбами (250 и 500 кг) непосредственно по укрепленному району противника. Однако после передачи в подчинение ВВС армий большей части скоростных бомбардировочных полков, ВВС фронта в таких вылетах практически не участвовали, продолжая наносить удары по целям в глубоком тылу противника: крупным железнодорожным узлам и военно-промышленным центрам. Однако из-за удаленности аэродромов базирования фронтовой авиации от линии фронта и плохой погоды, в оставшуюся часть января её вылеты носили ограниченный характер. Фактически в этот период активно действовал только 85-й авиаполк, или если быть точным, все еще 12-я отдельная эскадрилья.  

Основной ударной силой фронтовой авиации были дальние бомбардировщики ДБ-3. К началу войны в ЛВО были переброшены две авиабригады 1-й авиационной армии особого назначения (13-я и 27-я), однако в декабре управление 13-й бригады, а также 41-й СБАП и 53-й ДБАП были переброшены на другие участки фронта и из состава АОН-1 выбыли. Однако, начиная со второй декады января на аэродрома Кречевицы из Воронежа началась переброска самолетов 42-го ДБАП АОН-2, которая завершилась к 24 января, когда в Кречевицах сосредоточились 49 ДБ-3 полка. Уже на следующий день все три оставшихся в ВВС СЗФ дальнебомбардировочных полка (6, 21 и 42 ДБАП) были объединены под управлением штаба 27-й авиабригады и в руководстве со стороны штаба АОН-1 надобность отпала. К этому моменту в составе 27-й бригады числилось 144 ДБ-3, развернутых на аэродромах Пушкин под Ленинградом (21 ДБАП) и Кречевицы возле Новгорода. До конца боевых действий полки бригады выполнили 2135 боевых вылетов с налетом 8564 часа и сбросили на противника 1673 тонны бомб. Поскольку бомбардировщикам бригады часто приходилось действовать вне радиуса действия советских истребителей, бригада понесла в ходе боевой работы чувствительные потери, составившие 28 экипажей. Один только 42-й дбап потерял 14 самолетов, из которых 11 были сбиты или не вернулись из боевых вылетов.

Второй бомбардировочной бригадой ВВС фронта была 16-я СБАБр (31-й и 54-й СБАП). К концу января она насчитывала в своем составе 90 СБ, базировавшихся на аэродромах Чернево и Углово в районе города Гдова Псковской области и никаких радикальных изменений в её составе по сравнению с этой датой до конца войны не произошло. За время войны бригада выполнила 2065 боевых вылетов, сбросив на противника 1086 тонн бомб. По тем же причинам, что и в 27-й бригаде, потери оказались весьма чувствительными – 38 бомбардировщиков СБ, большая часть которых пришлась на декабрь и январь.

Входивший в состав ВВС фронта 7-й ТБАП уже в январе практически перестал принимать участие в боевых вылетах. Собственно с первых дней войны участие в ночных налетах на противника принимала только одна эскадрилья в составе шести ТБ-3, которые летали с аэродрома Пушкин. Всего эскадрилья произвела 85 боевых вылетов с общим налетом 268 часов, сбросив на противника 123 тонны бомб, потеряв при этом, с учетом пополнения, шесть тяжелых бомбардировщиков, по различным причинам (в основном метеоусловиям) разбившихся на своей территории. Вероятно, именно высокие потери в первую очередь заставили командование ВВС фронта отказаться от использования в боевой работе экипажей 7-го ТБАП. Основные же силы полка с самого начала войны были задействованы в области транспортных перевозок. Транспортная группа полка в составе 24 ТБ-3 в течение декабря-января налетала 468 часов, главным образом обеспечивая перебазирование авиационных частей как ЛВО, так и прибывших из других округов. Самолетами полка было переброшено без малого тысяча человек, 85 тонн горючего и 145 тонн различного авиационного оборудования. В январе транспортная группа полка была расформирована, однако ТБ-3 продолжали периодически привлекаться к переброске различных грузов.

Продолжавший числится в составе ВВС фронта 14-й РАП к началу февраля раздал все свои эскадрильи на Р-5 и ССС в разные армии. На 4 февраля в составе полка числилось 23 Р-10, четыре УТИ-4, пять исправных Р-5 и три неисправных ССС. Экипажи и самолеты старых типов решено было использовать для доукомплектования войсковых эскадрилий, а 25 экипажей 10-й и 30-й разведэскадрилий, летавших на самолетах Р-10, направить переучиваться на СБ. В этой связи Птухин 4 февраля предложил Начальнику ВВС Красной Армии расформировать управление полка за ненадобностью. Однако только 1 марта на основании директивы Начальника штаба СЗФ командарма 2-го ранга Смородинова от 28 февраля было отдано распоряжение о расформировании Управления полка, что было закреплено директивой №1/9156 от 4 марта Штаба Северо-Западного фронта, в соответствии с которой управление 14-го РАП упразднялось к 8 марта.

«Узким местом» в составе ВВС СЗФ продолжала оставаться истребительная авиация. Формально фронт имел в непосредственно распоряжении около трёхсот истребителей, однако львиная их доля принадлежала 54-й авиабригаде, отвечавшей за ПВО Ленинграда. Причем дело было даже не в том, что использовать эти истребители на фронте было в принципе нельзя. Снимать истребители с дежурства в районе Ленинграда Птухину никто бы не позволил, поэтому о перебазировании хотя бы одного полка из-под Ленинграда нельзя было и мечтать. Это означало, что истребители бригады могли прикрывать бомбардировщики, действуя только с аэродромов в районе Ленинграда. Для действующих из глубокого тыла бомбардировочных бригад СЗФ такая схема была совершенно непрактична. Мало того, что бомбардировщикам пришлось бы делать огромный крюк, чтобы встретиться с истребителями в районе их аэродромов, полет к любой цели происходил бы над наиболее насыщенными ПВО районами, а не над относительно безопасным Финским заливом. Поэтому к сопровождению фронтовых бомбардировщиков эскадрильи 54-й авиабригады начали привлекать только с начала февраля, да и то в ограниченных масштабах.

В этой связи, начиная со второй половины января, к сопровождению бомбардировщиков фронтовой авиации начали привлекать истребители ВВС Краснознаменного Балтийского флота, базировавшиеся на аэродроме Липово в районе Лужской губы, естественно, привлекались к этой работе и истребители 59-й бригады, а с 1 февраля фронт обзавелся специально для этих целей и своим собственным истребительным полком. Управление 38-го ИАП майора Сюсюкалова было переименовано в Управление 149-го ИАП, а закончивший там освоение И-16 тип 18 и тип 27 личный состав 1-й эскадрильи 25-го ИАП был включен в состав нового полка как 1-я эскадрилья. Уже вечером того же дня шесть И-153 Управления полка и 1-я аэ в составе 16 И-16 с ПТБ перебазировались из Пушкино на лед озера Липовское у деревни Вейно, неподалеку от флотского аэродрома Липово, на следующий день приступив к вылетам на сопровождение. Вторая эскадрилья в полку появилась только 16 февраля, когда с Комендантского аэродрома Ленинграда в Вейно перелетели 14 И-153, а два дня спустя в состав полка была включена и третья в составе десяти И-15бис, ставшая его 5-й аэ. Правда в Вейно она перебазировалась только 25 февраля. Интересно, что сформирована она была из слушателей Военно-воздушной Академии им. Жуковского, многие из которых участвовали в боевых действиях на Халхин-Голе. Правда зачем нужно было вооружать предназначенную для сопровождения эскадрилью с отличным личным составом откровенно устаревшими истребителями остается загадкой.

Личный состав 3-й и 4-й эскадрилий прибыл в полк к концу февраля. Эскадрильи брались в основном из других авиаполков ВВС РККА (например, личный состав 3-й эскадрильи был взят из 51-го ИАП). Однако, как уже было сказано, 3 марта одна из них приказом командующего ВВС СЗФ была передана в 68-й ИАП в качестве резервной. Судьба второй «безлошадной» эскадрильи на сегодняшний момент не ясна, однако в боевом составе 149-го ИАП она до конца войны так и не появилась.

По состоянию на 10 февраля части готовящиеся к наступлению Красной Армии на Карельском перешейке готовы были поддержать в общей сложности 510 СБ, 142 ДБ-3, 371 истребитель и 237 разведчиков, корректировщиков, штурмовиков и легких бомбардировщиков ВВС Красной Армии, входящих в состав ВВС СЗФ (включая ВВС 7-й и 13-й армий). 18 февраля в оперативное подчинение командующему ВВС СЗФ была передана авиация Краснознаменного Балтийского флота. Собственно, это событие не очень сильно отразилось на выполняемых ВВС КБФ задачах, одной из основных по-прежнему оставалось уничтожение финских береговых батарей. Вместе с тем бомбардировщики флота начали совершать налеты на объекты в финском тылу и бомбить железнодорожные станции и узлы, а истребители 13-го ИАП привлекались к патрулированию над совершавшими переходы по льду Финского залива частями Красной Армии. Истребители же 11-й, 12-й и 13-й отдельных эскадрилий, а также частично 13-го ИАП продолжали обеспечивать боевые вылеты как морской авиации, так и бомбардировщиков ВВС СЗФ, чаще всего из состава 27-й авиабригады. Последним крупным вливанием в состав ВВС СЗФ стала передача 7 марта в подчинение комкора Птухина Особой авиагруппы, действующей с аэродромов Эстонии в составе четырех бомбардировочных и двух истребительных авиаполков (подробнее о ней в следующих частях).

Помимо прибывающих в состав ВВС СЗФ частей и соединений, за три с половиной месяца войны действующая на главном направлении группировка (ВВС 7-й и 13-й армий, ВВС СЗФ) получила от промышленности в общей сложности 382 самолета, в том числе пятьдесят У-2, выступавших в роли связных и учебных машин. В числе остальных было пятнадцать истребителей И-15бис с установками для реактивных снарядов, 51 И-16 с моторами М-62 и М-63, 145 И-153 и 121 СБ. Из них 113 самолетов было получено в декабре, 112 в январе, 55 в феврале и 102 в марте. Надо заметить, что в числе полученных И-16 учтено 28 истребителей тип 24, поступивших в начале марта в 54-ю авиабригаду для войсковых испытаний, остальными были И-16 тип 18 и 27, из которых шестнадцать могли нести ПТБ.

В ходе боевых действий ВВС СЗФ выполнили 52798 боевых вылетов (без учета ВВС КБФ и Особой Авиагруппы), в том числе 25400 – истребители. Из общего числа боевых вылетов 12760 вылетов пришлось на декабрь-январь, 26658 на февраль и 13380 на март. Подавляющее число вылетов бомбардировочной авиации (19297) пришлось на удары по войскам противника и укрепленному району на Карельском перешейке, второе место в «рейтинге целей» бомбардировочной авиации занимали железнодорожные объекты (4453) и третье – промышленные объекты в глубоком тылу противника (1346).

У истребителей «тройка призеров» выглядела следующим образом: ПВО пунктов – 7053 самолетовылета, сопровождение и прикрытие бомбардировщиков – 5756 самолетовылетов, прикрытие наземных войск – 4923 самолетовылета. Лидирующие позиции ПВО-шных задач легко объяснимы тем, что именно для этой цели была задействована являвшаяся почти всю войну наиболее крупным соединением истребительной авиации 54-я истребительная авиабригада, выполнившая за время войны более 10 тыс. вылетов. Поскольку решение задач ПВО непосредственно на боевые действия частей Красной Армии влияния практически не оказывало, уместно будет привести и четвертую позицию в списке наиболее приоритетных задач, выполняемых истребительной авиацией, а именно штурмовые действия по войскам и коммуникациям противника, на которые было затрачено 4310 самолетовылетов.

Потери противника по данным «Отчета об боевых действиях ВВС СЗФ» составили 347 самолётов, в том числе в бою 287, в том числе 255 истребителей, 25 бомбардировщиков и семь неизвестного типа, и 60 самолетов в авариях. С учетом того, что боевые потери финских ВВС за войну составили 49 самолетов (27 истребителей, 21 бомбардировщик и один связной), то имеет место как минимум шестикратное завышение потерь противника. С учетом того, что на уничтожение финских самолетов претендовали также 8-я и 9-я армии, а также Особая авиагруппа и КБФ, то завышение финских потерь будет еще больше.

За время боевых действий по данным штаба ВВС 7-й армии/ВВС СЗФ потери матчасти составили 252 самолета, том числе боевые 32 ДБ-3, 73 СБ, семь легких бомбардировщиков, 28 истребителей и один ТБ-3 – всего 141 самолет, небоевые 16 ДБ-3, 32 СБ, 17 легких бомбардировщиков, 39 истребителей, три У-2 и четыре ТБ-3 – всего 111 самолетов. Наибольшее число боевых потерь приходится на декабрь – 48 самолетов, в январе было потеряно еще 24 боевых машины, в феврале 45 и в марте 24. По характеру боевых потерь первое место занимают не вернувшиеся из боевых вылетов самолеты (72), на втором месте находятся потери от зенитного огня (36) и на третьем от истребителей противника (33). Общие безвозвратные потери личного состава составили 465 человек, из них 366 в бою. Раненными ВВС СЗФ потеряли еще 119 человек. 

Материал входит в цикл: