Забытый командующий

Командующий Карельским фронтом В. А. Фролов принимает парад лыжников. (Источник: Музейное агентство Финляндии)

Новая статья научного сотрудника Музея Карельского фронта Евгения Мироничева – о Валериане Фролове, совершенно забытом и неизвестном командующем 14-й армии и Карельского фронта. Именно он сдержал финские и немецкие войска в Карелии и Заполярье в 1941 году в условиях полнейшего недостатка снабжения и пополнения.

Валериан Александрович Фролов как командующий фронтом – Карельским, да и как командующий 14-й армией Северного фронта, до сих пор практически неизвестен. Выходят статьи и книги, где так или иначе упоминается его работа, однако во многом это лишь общие сведения или сухие биографические справки.

Данная статья не будет давать полную биографическую справку – таковые доступны в интернете. Она представляет ряд малоизвестных фактов, свидетельствующих как о жизни, так и о куда более важной роли командарма-14 и командующего фронтом В. А. Фролова в обороне Карелии и Заполярья. На целом ряде примеров мы увидим, что Валериан Александрович — не только грамотный командир, но и отличный хозяйственник. (Здесь и далее выделено автором – Ведь ему пришлось не только управлять войсками, но и проводить огромную работу с тыловыми учреждениями, предприятиями, партийными и государственными органами с первых же дней войны.

Пожалуй, 14-я армия и затем Карельский фронт — это почти единственный пример, когда тыл был полностью подчинён конкретному фронту. По достаточно большой части снабжения фронт был полностью автономен. Хотя продукция зачастую была низкого качества, но без поставок из центра даже это шло «в дело». И большая заслуга здесь как раз В. А. Фролова, который смог организовать и мобилизовать все ресурсы для того, чтобы обезопасить Кировскую железную дорогу и северные рубежи. Безусловно, работа командующего не была бы полноценной без Военного совета, штаба и других органов управления на всех звеньях армейской и гражданской структуры.

Фролов получил ещё царское военное образование: будучи призванным в июне 1915 года, дослужился к 1917 году до звания старшего унтер-офицера. Затем участвовал в гражданской войне, где был ранен и контужен в 1920 году. Старые раны затем давали о себе знать: Валериан Александрович подёргивал плечом, а в годы Великой Отечественной войны некоторое время ходил с тростью и ложился в госпиталь.

Валериан Александрович Фролов в 1938 году

Дата рождения

Практически во всех открытых материалах, в интернете в том числе, и даже в некоторых автобиографиях Фролова, которые он писал после войны, указана дата рождения 7 июня (по новому стилю) 1895 года. Однако в других автобиографиях Фролова указан важный факт: «лета прибавлены с целью поступления на завод», и его настоящим годом рождения является… 1897 год. Работать он пошёл из-за ранней смерти отца, и пришлось кормить семью – даже не успел закончить высшее начальное училище, где проучился только один год в третьем классе.

.

Опыт советско-финляндской войны

В 1939-1940 гг. 14-я армия под командованием В. А. Фролова поставила своеобразный рекорд — её продвижение на территорию Финляндии составило почти 150 км. Более ни одна армия той войны таких результатов не достигла. В то же время, перед 14-й армией противник был весьма слабый, однако даже в таких условиях, во-первых, он оказывался опасным, а во-вторых — советские части воевали в условиях бездорожья и в отрыве от крупных населённых пунктов. Под управлением Фролова армия не понесла больших потерь, не утратила боеспособность и достигла впечатляющих результатов. Кроме того, именно в это время Фролов начинает применять оленей в качестве транспорта, и этот опыт оказался весьма ценным.

Разведчики N-ской части на финской территории. Мурманское направление. Декабрь 1939 г. Фотохроника ТАСС. Фото В.Г. Федосеева. РГВА

Жилищный вопрос

Существует мнение, что перед войной в 1940-1941 гг. "жилищное обеспечение 14-й армии перед войной было плохим, войска жили в неподготовленных местах, потому что командование этим не занималось». И сюда же добавляется, что немецкие горные стрелки в то же время пережили зиму 1940/41 в лучших условиях.

«Русский лагерь», район р. Титовка – расположение частей 95 сп 14 сд после боёв. (Немецкое фото, 1941 г.)

Собственно, верно, что войска жили реально в плохих условиях. Дошло до того, что кое-как пытались выделить квартиры начсоставу в Мурманске в Доме междурейсового отдыха моряков, кто-то селился в сараях и в пристройках, а красноармейцы всей 14-й армии ютились в землянках и не видели даже постельного белья. Всё это чрезвычайно плохо сказывалось на моральном состоянии бойцов, усугублялась ситуация с пьянством на фоне таких условий.

Но хорошо, а в чём неправда? Неправда в том, что командование 14-й армии ничем не занималось. Тут к нам на помощь приходит особый отдел НКВД 14-й армии, начальник которого написал аж несколько записок секретарю мурманского обкома летом 1940-го. Если вкратце, то вот что происходило:

1. Когда группировка в Заполярье стала укрупняться, выяснилось, что жилфонд к такому резкому скачку не готов.

2. Естественно началось какое-то строительство, но оно шло очень медленно и почти встало. Дело в том, что большая часть войск находилась вдали от транспортных артерий (например, Титовка, Рыбачий, Йоканьга, Териберка и др.), и для строительства нужны были завозные материалы от поставщиков. А их не завозили по непонятным причинам, хотя деньги были выделены.

3. Местных материалов практически не имелось. К тому же гарнизоны были в таком моральном состоянии, что никто там бы ничего не строил.

4. Долгие задержки в выделении денег и подготовке проектов строительства. Плюс ошибки в выборе проектов домов, которые были не приспособлены для северных условий.

5. Параллельно шло дорожное и оборонительное строительство, что для командования уже на уровне округа оказывалось куда более приоритетным. Оно и шло активнее.

6. В итоге 14-й армии не оставалось ничего, кроме как пытаться договариваться с местными властями о выделении жилплощадей непосредственно за счёт городского жилья, в том числе только строящегося, и как-то маневрировать в таких условиях.

Поэтому проблема была не в бездеятельности командования армии, а в таких условиях, где командование армии почти бессильно – когда просто нет ресурсов. Требовались решения на уровне округа и выше, но, судя по имеющимся материалам, толком ничего решено не было вплоть до начала войны.

Мышление на перспективу

Как вспоминал после войны Г. Н. Куприянов, перед началом войны Фролов постоянно торопил войска со строительством укреплений – особенно на кандалакшском направлении у 42-го стрелкового корпуса. Надо сказать, что опасения по этому поводу были неслучайны. Ведь именно здесь летом 1941 года немецкие войска наносили самый важный для них удар с целью перерезать Кировскую железную дорогу в самом узком её месте. 

.

Для некоторых соединений 14-й армии боевые действия начались за несколько дней до начала войны. Дело в том, что Фролов, как и весь штаб армии, и командиры на местах, прекрасно видели и наблюдали сосредоточение немецких войск на Севере. В последние дни перед 22 июня в Заполярье находился командующий округом М. М. Попов с целым рядом командиров. Именно тогда, с 17-19 июня, Фролов, по согласованию с Поповым, начинает скрытно выдвигать части к госгранице в полосе своей армии для занятия приграничной обороны.

А с началом войны, даже в первые дни, Фролов начинает действовать на долгосрочную перспективу.

24 июня 1941 г. — ещё нет авианалётов, ещё неизвестно, когда вступит в войну в Финляндия, ещё только, в тот же день, создан Северный фронт, никаких боёв на Севере нет. Что делает Военный совет 14-й армии в лице Фролова и члена совета Крюкова? Готовит проекты постановлений, где обязывает построить в Мурманске убежище на 1000 человек с командным пунктом — "для обеспечения бесперебойного руководства работой всех предприятий города и области в условиях воздушного нападения". Другим решением того же дня —построить 100 убежищ по 50 человек. В то же время, такая работа была ещё санкционирована на уровне округа, но лишь начало войны заставило ускорить строительство таких объектов.

В то же время Военный совет армии требует произвести полную опись наличных материалов и средств для возможного использования войсками. Такая работа была проведена уже в июле.

Олени 14-й армии. (ЦАМО)

6 июля 1941 г. — военный совет армии обязывает срочно начать производство саней и лыж для войск. Речь идёт о тысячах изделий. И причём отдельно - аж несколько тысяч комплектов упряжи для оленей.

24 августа 1941 г. — военный совет армии (Фролов ещё не успел выехать на новое место и вступить в должность командующего фронтом) начинает проводить полный учёт имеющихся оленей в области вместе с упряжью и нартами, отдельно — учёт оленеводов-каюров с призывом их в армию после октября 41-го, и ещё создаётся кормовая база. Вся работа должна была быть закончена к концу сентября-началу октября 1941 г.

Решения, связанные с оленями, очевидно имеют в основе и опыт Фролова в советско-финляндской войне, и понимание возможного развития событий в будущем. Как мы знаем, Фролов оказался прав — олени были крайне нужны здесь на Севере.

Однако они оказались необходимы не только как транспорт. В начале 1942 г. обостряется ситуация с продовольствием — его стало не хватать. Кировская дорога перерезана, пропускная способность Сорокско-Обозерской ветки ещё мала, а всё снабжение по-прежнему идёт в европейскую часть страны. К весне фиксировались смерти от дистрофии даже среди красноармейцев на передовой. В этих условиях командование Карельского фронта применяет все меры для предотвращения катастрофы. 8 февраля 1942 г. постановлением Военного совета фронта №012 организовывалась передача из народного хозяйства Мурманской области и убой 1000 оленей — для обеспечения войск 14-й армии мясом. А в марте выдача продовольствия была сокращена до очень низкого уровня.

.

Таким образом, меры Фролова позволили сохранить боеспособность войск на всех направлениях.

А где знаки различия?

В определённой степени известно, что в Заполярье в начале войны командный состав мог носить красноармейское снаряжение и не иметь знаков различия. Об этом, в частности, упоминается у Г. А. Вещезерского, участника тех событий:

"Меня удивило, что Никишин и все работники штаба, кроме начарта Д. Д. Кубеева, ходили в красноармейском обмундировании без знаков различия.
— На этот счет было указание сверху, — пояснили мне.
Не верилось, но до поры не стал проверять, от кого поступило такое странное распоряжение, не совместимое с понятием воинской чести и грубо нарушавшее уставные требования. Вечером, разговаривая по телефону с командармом, попутно спросил, действительно ли было указание снять знаки различия. Конечно, никакого такого распоряжения не было. Тут же пришлось отдать приказание всем командирам одеться по форме, чем они, кстати сказать, были весьма довольны." (Вещезерский Г. А. У хладных скал. М: Воениздат, 1965.)

Сейчас мы уже можем подкрепить это документами. Если разговор с командармом – Фроловым – был реальным, то в таком случае Фролов слукавил. В первые дни июля 1941 г. Военный совет 14-й Армии рассылает специальную телеграмму по своим войскам, в которой от комсостава требовалось незамедлительно сменить всё обмундирование на красноармейское.

.

Затем, соответственно, это требование начали выполнять, что видно из воспоминаний Вещезерского. А спустя две недели информация о том, что командиры на Севере не носят ни знаки различия, ни снаряжение командного состава, доходит до командования Северного фронта, в связи с чем в штаб 14-й армии приходит телеграмма начальника оперотдела фронта П. Г. Тихомирова с логичным вопросом — на каком основании это начало происходить.

.

О дальнейшем развитии событий пока что история умалчивает. Однако ясно одно, что эта мера была связана с высоким процентом выбытия командного состава. Он оказывался в условиях боёв на Севере ценнейшим ресурсом, особенно в связи с тем, что в дальнейшем управление войсками структурно усложнялось, и для этого требовались кадры.

Приезд в Беломорск

Фролов, хотя и был назначен командующим Карельским фронтом уже по директиве Ставки о разделении Северного фронта от 23 августа, смог выехать в Беломорск, где был штаб фронта, только 30 августа.

Здание школы – бывшее здание штаба Карельского фронта. (Послевоенное фото из фондов Национального музея Карелии)

Далее достаточно указать цитату из статьи бывшего начштаба фронта Л. С. Сквирского «Карельский фронт в 1941 году»:

«А по прибытии в Сороку нас сразу поразило то, что мы там увидели: станцию буквально забили поездные составы; повсюду уйма людей, расхаживающих группами и в одиночку; нет никакого намека на маскировку. Из генеральско-офицерского состава Полевого управления фронта никто еще не прибыл. Нас встретил радостной улыбкой член Военного совета первый секретарь ЦК Компартии Карело-Финской республики Г. Н. Куприянов. С самого начала нашей совместной работы он действовал энергично и широко, был хорошим организатором. Несомненное знание им людей и ресурсов республики существенно помогало решать встававшие вопросы. Мы стремились направлять теперь его полезные усилия по "военному руслу" и постепенно добились нужного контакта.

На станции произошел такой разговор. Фролов: - Почему тут столько народу, как на вокзальной площади в Москве? - Комендант: - Здесь разместилось много организаций и поездов, специальные стройуправления, люди и материалы неразгруженных эшелонов, сотрудники управления Беломорско-Балтийским каналом. Фролов тотчас приказал Скурихину рассредоточить все по соседним полустанкам, чтобы через пару часов Сорока была пустой. Куприянов занялся эвакуацией населения, не связанного непосредственно с боевыми нуждами, в ближние села».

Сам штаб формировался в тяжелейших условиях немецко-финляндских наступлений на всех направлениях. Тяжёлая ситуация складывалась под Петрозаводском, куда буквально на следующий день, 1 сентября, весь Военный совет фронта и отправился с целью улучшить положение 7-й армии. 

Танки на Севере

На учебном сборе первой очереди при фронтовом учебном центре, в мае 1944 г., выступил Кирилл Афанасьевич Мерецков, ставший командующим Карельским фронтом в феврале. Среди прочего, был там вопрос о танках и бронетехнике — Мерецков в ответ сослался на опыт Фролова, мол, успешно применял в советско-финляндской, надо просто "знать местность".

.

А что думал сам Фролов? На этот вопрос он даёт совершенно чёткий ответ при докладе по ВТС о положении фронта "наверх" в сентябре 1941 г., когда сам был командующим Карельским фронтом — использование на Севере возможно только вдоль дорог.

.

Послезнание — можно сказать, что больших успехов, по сравнению с другими фронтами, танки на Севере действительно не показали ни в 1941, ни в 1944. Хотя, конечно, они же давали определённый психологический эффект, воздействовали на врага. Третье фото — то, в каких условиях продвигались в Заполярье Т-34-85 7-й танковой бригады.

На самом деле, личность Фролова и его участие в Великой Отечественной войны должны исследоваться и дальше. Будучи в тени многих других командующих, Валериан Александрович и его вклад в победу над врагом остаётся недооценённым до сих пор.