«Юнкерс» из губы Климковка.
11 ноября 2022
34889
Пожалуй, эта история военной поры началась после того, как 1 октября 1941 года жительницы небольшого населенного пункта Малая Оленья – Казакова и Белоусова, собирая ягоды, увидели с вершины одной из сопок лежащий на песке у самого морского побережья двухмоторный самолет. Черные кресты на крыльях и фашистская свастика на киле не оставляли сомнений в том, что это был вражеский самолет. Четкие следы на песке наводили на мысль, что экипаж совсем недавно его покинул.
Это был бомбардировщик «Юнкерс» Ju-88 А-5 из состава 5-й эскадрильи 30-й бомбардировочной эскадры «Адлер». 29 сентября, в этот довольно ненастный день, экипаж «юнкерса» выполняя воздушную вооруженную разведку вдоль северного побережья Кольского полуострова, из-за отказа моторов совершил аварийную посадку в нашем тылу.
Нашедшие самолет, поспешили на ближайшую погранзаставу рассказать о своей неожиданной находке. Уже на следующий день на берег бухты высадилась пограничники.
Очень интересны и довольно детальны воспоминания Александра Никольского, инженера военно-морской службы, в то время занимавшего должность помощника начальника части инженерной подготовки при штабе Мурманского укрепрайона:
«Командир отряда со взводом пограничников на двух катерах вышли к указанному месту. Вместе с командиром был и я. Погода стояла хорошая, море тихое. <…> Еще издали увидели на пляже «юнкерс», стоявший носом к морю с убранными шасси. Около него никого не было видно. <…>
По-видимому, летчики после вынужденной посадки поспешили укрыться в тундре и успели только снять пулемет, взять аварийный паек и разбить некоторые приборы в кабине.
Бомбардировщик «Ю-88» садился, не выпуская шасси. Как летчику удалось посадить его на небольшом пляже окруженном довольно высокими сопками, причем носом к морю, в пятнадцати метрах от воды, объяснить могли только специалисты. Следов посадки на песке видно не было. Вероятно, их размыло волнами прибоя, создавалось впечатление, что бомбардировщик опустился на землю, словно вертолет.
Впервые видевшие немецкий бомбардировщик на земле пограничники стали с большим интересом осматривать его и все, что было доступно, с него сняли. Желающие получили возможность посидеть на месте пилота, поработать рычагами и осмотреть приборы. Нашелся смельчак, который начал нажимать кнопки управления. И, когда на крыльях самолета от этого вспыхнули ярко-оранжевые фары, от самолета все разбежались. А дальше произошло совсем смешное. Когда любознательный пограничник нажал очередную кнопку, внутри самолета заработал какой-то мотор или умформер. На этот раз не на шутку испугались те, кто находился с ним в кабине. К люку, рассчитанного на одного, бросились сразу трое, пытаясь выбраться наружу. Дальнейшие пробы кнопок пришлось благоразумно прекратить, хотя горючее в баках отсутствовало, бомбовые люки были пустые и заминирован самолет не был».
Некоторые детали из политдонесения военкома Управления ПВО Северного флота Марка Козлова несколько дополнят воспоминания военинженера Александра Никольского:
«Около самолета были еще следы экипажа – вынута, но не надута резиновая шлюпка, выброшенный парашют, а в метрах 20-ти под скалой – радиостанция. В самолете с целью повреждения были побиты все приборы и снят верхний передний пулемет, который, видимо, был взят экипажем».Через несколько дней самолет был разобран, погружен на баржу и отправлен в Ваенгу – в ремонтные мастерские ВВС Северного флота.
А что же стало с экипажем бомбардировщика? Четыре немецких летчика: пилот ефрейтор Хейнц Вендт (Gefr. Heinz Wendt), штурман ефрейтор Йозеф Маркуардт (Gefr. Josef Marquardt), бортрадист ефрейтор Якоб Мерценик (Gefr. Jakob Merzenick) и бортстрелок обер-ефрейтор Хейнц Хартманн (Obgfr. Heinz Hartmann) – все молодые в возрасте от 18 до 20 лет, в звании ефрейторов, пытались по радио связаться со своей базой и передать свои координаты вынужденной посадки. Но все их попытки оказались напрасными. Тогда они решили пробираться к своим, но путь был не близок. На первом этапе, то есть, чтобы выйти к восточному побережью Кольского залива нужно было пройти практически по безлюдной и почти не проходимой каменистой тундре около сорока километров. Это по прямой, по карте, а учитывая сильно пересеченную местность с многочисленными озерами, заболоченными низинами, скалистыми подъёмами и спусками – это расстояние смело можно умножить на двое. Ко всему прочему, в начале октября в Заполярье погодные условия не особо подходили для такого дальнего похода, поэтому это расстояние они одолели за десять суток.
Можете себе представить, что пришлось им испытать за эти дни: на вторые сутки пути утренняя дымка и прибрежные туманы сменились кратковременными моросящими дождями, которые в дальнейшем с понижением температуры перешли в мокрый снег. На девятый день порывистый ветер с «ливневым снегопадом» окончательно отнял у них последние силы. К этому времени они уже дошли до Кольского залива. Примерно, в районе Большой Волоковой губы с вершины одной из сопок они увидели и осознали, что перебраться на западный берег у них уже нет ни физических сил, ни каких-либо транспортных средств, чтобы преодолеть ещё и эту водную преграду. Чтобы окончательно не замерзнуть и не умереть от голода оставалось одно – сдаться в плен. На одной из сопок по соседству с ними они заметили огромный прожектор – туда-то они и направились. Как было записано в донесении начальника прожекторной станции 58-го отельного зенитно-артиллерийского дивизиона сержанта Владимира Владимирова:
«Во время задержания летчики вооруженного сопротивления не оказали. При них обнаружено: карта, часы, голландские деньги, компас, бинокль. Оружия нет, заявляют, что выбросили. Один из них говорит по-русски. Задержанные накормлены и в настоящее время находятся на прожекторной станции № 9 в районе Большая Волоковая».
Дальнейшая судьба членов экипажа «Юнкерса-88» автору неизвестна. Правда, есть короткое упоминание в одном из обзоров боевой деятельности вражеской авиации на Крайнем Севере о том, что экипаж «Ю-88», в котором все были в воинском звании ефрейторов – отказался отвечать на какие-либо «военные вопросы». На этом можно было бы и закончить повествование, но, к сожалению, у этого будничного эпизода военного времени оказалось было и продолжение.
.jpg "Летчики из экипажа «юнкерса» в плену: (слева направо) бортрадист Якоб Мерценик, бортстрелок Хайнц Хартманн и штурман Йозеф Марквардт.")
Сейчас трудно установить, но кому-то пришла в голову идея восстановить вражеский бомбардировщик до летного состояния. И ремонтники взялись за дело – ремонт осуществлялся в 15-х авиамастерских ВВС Северного флота, расположенных в губе Грязная. Возились с «юнкерсом» довольно долго – почти полтора года. Надо думать, к «импортной» технике достать запчасти было не просто. Но, вражеская сторона время от времени «поставляла» нужные детали ремонтникам – оставалось только найти их в тундре и снять со сбитого самолета, если, конечно, у него еще что-то оставалось в рабочем состоянии.
13 февраля 1943 года «юнкерс» с закрашенными крестами и свастикой выкатили на взлетную полосу. В этот субботний день в послеобеденное время желающих посмотреть без какой-либо опаски на полет вражеского бомбардировщика над аэродромом Ваенга-Первая собралось немало.
В кабине место за штурвалом бомбардировщика занял тридцати восьмилетний старший лейтенант Иван Старцев, имевший довольно внушительный опыт в летной работе. Его общий налет на самых разнообразных типах самолетов составлял – 2056 часов! В 24-й минно-торпедный авиаполк ВВС СФ он прибыл из запасного авиаполка в ноябре 1942 года и сразу же был назначен на должность командира звена. Он быстро освоил несколько сложноватый и неустойчивый в управлении английский двухмоторный торпедоносец «Хемпден», стоявший в то время на вооружении этого авиаполка, и уже в первом боевом вылете – 29 января 1943г. заявил о потоплении низкой торпедой вражеского транспорта водоизмещение в 10.000 тонн. Причем в этом вылете его ведущий в паре опытный летчик-торпедоносец капитан Сергей Трунов, совершивший к этому времени 82 боевых вылета, на счету которого было одно потопленное судно, был сбит при торпедной атаке зенитным огнем и погиб вместе со своим экипажем.
В отношении старшего лейтенанта Старцева, это был редкий случай – первый боевой вылет и сразу же такой крупный успех! Командование флота незамедлительно представило его к ордену Красное Знамя, который был ему вручен 4 февраля 1943г.
Вторым членом экипажа в кабине «юнкерса» был старший техник-лейтенант Михаил Лебедев, начальник моторного цеха и ведущий техник по доводке и облету самолетов в 15-й авиамастерской. Вполне логично, что в этом пробном и, в сущности, экспериментальном вылете рядом с пилотом находился техник-моторист. Они должны были вдвоем «приручить» этот трофейный бомбардировщик. Перед ними стояло конкретное летное задание: произвести взлет, сделать один круг над аэродром и посадить самолет.
Предварительно опробовав моторы на всех режимах, «юнкерс» пошел на взлет. Уже во время разбега, наблюдавших насторожило то, что двигатели начали сильно дымить. Тем временем, «юнкерс» оторвавшись от взлетной полосы начал набор высоты. И вдруг во время второго разворота, вспыхнул левый двигатель, у которого сразу же упали обороты. Самолет резко накренился и с разворотом рухнул на землю. Раздался оглушительный взрыв и над местом падения поднялось густое черное облако. Когда подъехали пожарные машины, тушить, по сути, уже было нечего. Останки летчика и техника похоронили на следующий день на кладбище в Ваенге.
О причинах случившейся катастрофы читайте во второй части.
«Юнкерс» из губы Климковка. Часть 1
«Юнкерс» из губы Климковка. Часть 2
Источники:
Поделиться
Комментарии
