Финские "москиты" против советских "ишачков". Глава пятая

Глава пятая. Удар по Лодейному полю.

Начало февраля 1940 года 44-я эскадрилья встретила имея в строю шесть исправных «Бленхеймов» I. Еще один бомбардировщик эскадрильи находился на севере, на вспомогательной площадке в районе Каяни, устроенной на льду озера Кулунталахти, откуда он действовал в интересах Северо-Финляндской группы. И этот «Бленхейм» изрядно потрепал нервы командованию ВВС советской 9-й армии, которое вообще крайне болезненно воспринимало любое появление финских двухмоторных бомбардировщиков над своими войсками или объектами. Между тем, до середины января на южном фланге армии советская авиация отсутствовала, что позволяло разведчикам действовать фактически в полигонных условиях. Ситуация начала меняться после того, как в середине января началось формирование Ребольской авиагруппы, в основе которой были бомбардировщики и истребители 80-го смешанного авиаполка. К 1 февраля на ледовом аэродроме возле Ребол уже находилось семнадцать СБ, пара Р-5, пятнадцать И-15бис и тринадцать И-16. Из последних боеспособными были восемь. 

«Бленхейм» 44-й эскадрильи в Кулунталахти, 30 января 1940 г.

Финские разведчики обнаружили аэродром еще 29 января, когда «Бленхейм» в ходе очередного вылета в направлении Ребол наткнулся на него. А после вызванного погодными условиями перерыва, 3 февраля финский бомбардировщик нанес «визит вежливости» Ребольской авиагруппе. Утром внезапно выскочивший к аэродрому «Бленхейм» с высоты около 900 метров сбросил на летное поле восемь бомб, упавших в 60 метрах от самолетов (при этом три бомбы не взорвались). Атака была столь внезапной, что дежурные истребители даже не успели подняться в воздух. Но на следующий день уже с утра на тысяче метров над аэродромом патрулировала пара И-16, однако хитрый финн на сей раз появился на высоте 3000 метров, сбросил бомбы на КП 80-го САП и быстро ретировался. В результате бомбардировки один человек получил ранение.

Безнаказанность противника невероятно раздражала, штаб 80-го САП организовал постоянное патрулирование над аэродромом, на что уходило до четверти боевых вылетов полка. Например, 5 февраля из 83 вылетов 19 пришлось на патрулирование. Поскольку условия местности не позволяли организовать сплошную систему ВНОС вокруг аэродрома, патрулировать приходилось сразу несколькими группами на разных высотах. Но зловредный финн на время все же пропал, хотя это не было связно с организацией патрулирования. Просто 5 февраля командование Северо-Финляндской группы направило свой единственный «Бленхейм» на разведку в район Суомуссалми, 6 февраля полетам помешала погода, а 7 числа все тот же «Бленхейм» отбомбился по скоплению транспорта в районе Ребол. 9 и 11 февраля неуловимый финский разведчик снова вертелся в районе Ребол, причем 9-го отбомбился непосредственно по аэродрому, словно издеваясь над всеми усилиями советского командования организовать его перехват. А 12 февраля снова нанес удар по аэродрому, ранив одного летчика (что любопытно, из восьми сброшенных бомб три снова не взорвались). Однако на сей раз патрулирующие на разных высотах И-16 все же смогли сорвать прицельную бомбардировку, хотя догнать противника так и не сумели. Любопытно, что о единственно своем успехе в деле организации ПВО аэродрома Реболы советское командование так и не узнало. 13 февраля из-за патрулирующих истребителей вылетевший к Реболам «Бленхейм» был вынужден вернуться. На этом игра в «кошки-мышки» между ним и истребителями 80-го САП завершилась. Финские бомбардировщики больше над советским аэродромом не появлялись, хотя патрулирование продолжалось со все нарастающей интенсивностью, в отдельные дни доходя до трети всех вылетов 80-го САП. Финны же еще дважды в феврале показывались в районе Ребол, но к аэродрому старались уже не приближаться.

Пока единственный «Бленхейм» Северо-Финляндской группы нервировал командование 9-й армии, основные силы 44-й эскадрильи по-прежнему оперировали в Приладожье. Погода в феврале заметно улучшилась и «Бленхеймы» действовали сравнительно активно, в отдельные дни выполняя до 4-6 вылетов, что с учетом наличной матчасти было вполне себе неплохо. Главные усилия были сосредоточены на содействии IV армейскому корпусу в уничтожении окруженных еще в январе в районе Кителя – Леметти – Уома частей и соединений советского 56-го стрелкового корпуса. Большую часть вылетов в первую декаду месяца «Бленхеймы» совершали на дорогу, идущую вдоль берега Ладоги к Питкяранте, ведя разведку и нанося удары по колоннам снабжения и подходящим резервам, поскольку именно из района Питкяранты командование 8-й армии прилагало основные усилия по деблокаде окружённых. К середине месяца экипажи «Бленхеймов» переключились на бомбардировку окруженных частей, однако ввиду высокой активности боеспособность единственной находившейся на фронте эскадрильи начала стремительно падать, достигнув минимума 16 февраля, когда в воздух мог подняться только один самолет.

Между тем, и без того неслабое противодействие истребителей ВВС 8-й армии в феврале заметно выросло в связи с прибытием на фронт 4-го ИАП. Полк, правда, был заточен в основном для действий по поддержке войск, в связи с чем перед отправкой на фронт его переформировали и вооружили в основном И-15бис (только одна эскадрилья имела И-153). Тем не менее, к 12 февраля ВВС армии насчитывали в своем составе уже более 160 истребителей, в том числе почти сотню И-16 и И-153. Насыщение ВВС армии большим количеством подходящих для штурмовых действий истребителей-бипланов И-15бис позволило высвободить для прикрытия с воздуха большинство И-16 и часть «Чаек». Результат не замедлил сказаться. Уже 8 февраля экипажи финских бомбардировщиков отмечали, что вылеты происходили при серьезном противодействии истребителей противника. Из шести вылетов в этот день лишь один обошелся без их участия, в других встречи с ними происходили до двух-трех раз. А на следующий день очередному разведчику вообще не удалось прорваться к Питкяранте, поскольку его встретило патрульное звено И-16 и финскому экипажу пришлось спасаться бегством. Полеты «Бленхеймов» все чаще приходилось смещать на утренние и вечерние часы.

Продолжали расти и потери. 11 февраля BL-115 в ходе вылета на бомбардировку в район побережья был подбит огнем с земли и совершил вынужденную посадку на лед Ладоги недалеко от Импилахти. Бомбардировщик в последствии удалось эвакуировать и к марту вернуть в строй. Спустя три дня в результате неудачной посадки в Йоройнене потерпел аварию BL-107, который пришлось отправить для ремонта на завод, а 18 февраля старший лейтенант В.Н. Пешков из 49-го ИАП наглядным примером показал, что «Бленхеймы» могут сбивать не только летчики И-16, но пилоты «Чаек». В 10.50 Пешков с ведомым стартовали с Каркку по сообщению поста ВНОС о финском бомбардировщике в районе деревни Ууксу (30 километров северо-западнее Каркку), однако в процессе набора высоты ведомый, судя по всему, отстал, и Пешков в районе Питкяранты уже один встретил «Бленхейм» на высоте 6000 метров. Финский бомбардировщик начал традиционно со снижением уходить вглубь Ладожского озера, однако Пешков продолжал его преследовать и обстреливать, пока, в конце концов, горящий «Бленхейм» не упал на лед примерно в трех десятках километров западнее Валаама. Пилот сержант Вестермарк успел покинуть горящую машину с парашютом, а вот штурман прапорщик Лааманен и стрелок старший сержант Койвунева погибли в обломках бомбардировщика.

Флагштурман эскадрильи 49-го ИАП Владимир Николаевич Пешков (1911-1941), в ходе войны в Финляндии лично уничтожил два самолета противника и один в группе, Герой Советского Союза (1940). Погиб в катастрофе на самолете ЛаГГ-3 8 сентября 1941 года.

19 февраля состоялся дебютный вылет 4-го авиаполка на Карельский перешеек, где к этому времени ситуация начала приобретать весьма печальные для финской армии очертания. Одиночный «Бленхейм» прошел над линией ж/д Терийоки – Райвола – Куолемаярви, сбросив бомбы на замеченные цели. В течение следующей недели эскадрилья выполнила несколько вылетов в район Финского залива, осматривая, фотографируя и атакуя острова Сейскари, Суурсаари и другие. 20 февраля один из «Бленхеймов» даже сфотографировал базу советского флота в эстонском Палдиски. 25 февраля после одного из таких вылетов при посадке в Йоройнене перевернулся BL-117, вскоре убывший ремонтироваться на завод.

В Приладожье все внимание 44-й эскадрильи было переключено на Питкяранту, которую сначала сфотографировали, а потом принялись регулярно бомбить одиночными самолетами. Между тем, подходило к концу и переучивание 46-й эскадрильи. Экипажи освоили на новую матчасть ценой двух машин, причем в один и тот же день, 14 февраля. BL-123 из-за отказа правого мотора на взлете рухнул в лес, закончив свою непродолжительную карьеру в ВВС Финляндии, а BL-122 получил повреждения уже при посадке, но был отремонтирован к 25 февраля.

В качестве дебютной цели для ее новых бомбардировщиков была выбрана советская авиабаза Лодейное Поле. Еще 4 февраля разведчик из 44-й эскадрильи обнаружил там большое скопление советских бомбардировщиков, в том числе тяжелых четырехмоторных ТБ-3, однако нанести серьезный удар по нему просто не было сил. Первый приказ о бомбардировке Лодейного Поля был отдан еще 17 февраля, но погода мешала сделать это. И вот 25 февраля 46-я эскадрилья получила приказ всеми наличными бомбардировщиками нанести удар по аэродрому Лодейное Поле и уничтожить имеющиеся там самолеты. Для этого были сформированы две сводные группы по четыре «Бленхейма». Первую возглавил командир 2-го звена капитан Кепсу, вторую – уже хорошо знакомый читателям командир 1-го звена капитан Пипониус. На каждый из «Бленхеймов» подвесили по четыре 120-фунтовых (54 кг) фугасок и столько же 15-кг зажигательных бомб.

Подвеска зажигательных бомб в крыльевой бомбоотсек «Бленхейма» I.

Аэродром Лодейное Поле действительно был «жирной целью». После формирования на базе левофланговых соединений 8-й армии новой 15-й армии аэродром Лодейное Поле остался фактически единственной крупной воздушной гаванью в полосе 15-й армии. Именно там базировались основные силы её ударной авиации, а именно 13-я авиабригада в составе 39-го и 45-го СБАП и часть эскадрилий 3-го ТБАП. В общей сложности это составляло 145 бомбардировщиков, том числе 15 тяжелых четырехмоторных ТБ-3. Здесь же находился 1008-й Головной склад ГСМ. ПВО аэродрома, помимо зенитных средств, возлагалось на 1-ю эскадрилью ПВО, имевшую на вооружении 11 истребителей И-153. Аэродром был буквально забит самолетами, расставленными по всему периметру, местами даже в два-три ряда. Недалеко от аэродрома располагался важный железнодорожный узел и сравнительно крупный по местным меркам город, насчитывавший более 16 тысяч жителей. Понятно, что разгромить такой крупный аэродром тремя десятками пятидесятикилограммовых бомб и таким же количеством «зажигалок» было невозможно, но серьезный урон стоявшим буквально «крыло к крылу» самолетам нанести было вполне реально.

Для нанесения удара обе группы должны были, вылетев из Луонетярви, взять курс на небольшой остров Мёккерикё в Ладожском озере (12 километров к юго-западу о. Валаам), затем пересечь озеро и выйти к линии Мурманской железной дороги в районе станции Шоткуса. Здесь отряд разделялся: группа Кепсу заходила на цель вдоль железной дороги, т.е. с юго-запада, а вторая группа должна была долететь до деревни Люговичи и уже от неё заходить на цель с юга. К цели обе группы следовали в плотном строю на высоте 3700 метров, а перед ударом снижались до 1100 и расходились на дистанцию 50-100 метров между самолетами. Если атаковать главную цель по каким-то причинам не удастся, самолеты должны были нанести удар по деревне Видлица. Обратный маршрут также пролегал над Ладогой по направлению к Валааму и далее через Йоройнен домой. В 3.05-3.30 все восемь «Бленхеймов» поднялись с аэродрома и, собравшись над деревней Лиевестуоре в 30 км к юго-востоку от Луонетярви, в 3.40 курсом 1100 направились в дальний путь. Только до Шоткусы им предстояло преодолеть 450 километров.

Состав ударных групп для налета на аэродром Лодейное Поле 26.02.1940 (буквой «К» отмечены командиры экипажей):

.

В первые несколько минут после сбора обе финские группы следовали строго по маршруту друг за другом, однако в районе Савонлинны четко составленный план неожиданно пошел наперекосяк. Стрелок летевшего впереди капитана Кепсу доложил, что вторая группа обгоняет их справа. Обернувшись, Кепсу действительно увидел вторую группу, которая уходила правее, примерно курсом 150⁰. Не понимая, что происходит, капитан принял решение лететь следом за первой группой. Так продолжалось минут 10-15, после чего впереди идущая группа разом выключила навигационные огни, оставив капитана Кепсу и его группу недоумевать в темном февральском небе.

Самое замечательное здесь, что версия командира второй группы капитана Пипониуса очень похожа. Находясь на широте Савонлинны он увидел в стороне примерно на 50 градусов правее удаляющиеся белые навигационные огни и, решив, что это первая группа, последовал за ней! Спустя примерно 10 минут огни пропали. Сопоставив этот факт с тем, что самолеты шли неправильным курсом, Пипониус пришел к выводу, что это были самолеты противника и решил вернуться на первоначальный курс. Но к этому моменту группа находилась уже в районе аэродрома Иммола, откуда неискушенные ночными полетами собственных самолетов финские зенитчики открыли по «Бленхеймам» огонь и попытались захватить их прожекторами. В результате группа Пипониуса со снижением рванула к Ладоге и вышла к ее побережью в районе Кякисалми (Приозерск) на высоте около 500 метров. Дальше группа направилась на северо-восток, к острову Хейнясенмаа, откуда до Мёккерикё было, что называется, рукой подать. 

Маршруты полета финских бомбардировщиков к Лодейному полю.

Тем временем Кепсу, потеряв из вида группу Пипониуса, зачем-то продолжал еще около 20 минут лететь тем же курсом и лишь затем приказал своему пилоту повернуть на курс 110⁰. После чего выскочил прямехонько к линии фронта на Карельском перешейке в районе хорошо ему знакомого еще с довоенных времен озера Суванто. Здесь по самолетам открыли достаточно сильный огонь с земли, Кепсу начал маневрировать и, вероятно, вновь запутался, потому что вместо того, чтобы выскочить к берегу Ладоги, наш герой оказался под Ленинградом, который Кепсу еще и огибать начал с запада, словно специально удлиняя свой маршрут. Здесь по неизвестным самолетам открыла стрельбу зенитная артиллерия как ПВО Ленинграда, так и ПВО Краснознаменного Балтийского флота. Однако Кепсу умело маневрировал, меняя высоту и направление полета, а потому смог проскочить опасную зону и, наконец, вышел к южному берегу Ладоги в районе Путилово и продолжил свой путь к цели. Фактически, «Бленхеймы» пролетели между Главной Базой КБФ и Ленинградом, поставив жирный «минус» советской ПВО. Впрочем, к Ладоге вышли уже три, а не четыре «Бленхейма». BL-124 исчез.

На самом деле прапорщик Сипонен отстал от группы еще на подходе к Ленинграду. Несмотря на то, что Сипонен был не кадровым летчиком, а резервистом, он внимательно следил за маршрутом, хотя и не понимал, что вытворяет его командир, вместо того чтобы просто лететь к своей цели. Потеряв группу, Сипонен, в конце концов, оказался над Кронштадтом, откуда по нему был открыт яростный зенитный огонь. Уклоняясь, он выскочил к Петергофу и уже отсюда пошел вдоль берега, намереваясь обогнуть Кронштадт и уйти на свою территорию. Попутно финский бомбардировщик избавился от своего бомбового груза над фортом Красная Горка, после чего ушел вглубь Финского залива, а оттуда, через Карельский перешеек и Иммолу вернулся к себе на базу, где благополучно сел в 6.30 утра.

Пока группа Кепсу металась над Карельским перешейком, Пипониус летел над Ладожским озером, которое, к слову, заволокло туманом. Командир 2-й группы смог долететь до Валаама, откуда уже по приборам направился к противоположному берегу Ладоги. Чтобы не растерять ведомых, капитан включил навигационные огни и с ними летел до побережья. Однако BL-133 все-таки отстал. Несмотря на это, финны смогли довольно оперативно добраться до Люговичей, имевших хороший ориентир в виде озера, после чего повернули в сторону Лодейного поля и… потерялись. Хотя до цели оставалось каких-то двеннадцать километров. Внизу была непроглядная темень, сильный восточный ветер мешал полету по приборам (по крайней мере так свой конфуз позже объяснял Пипониус) – в общем говоря, все было против командира 2-й группы. В довершении всего, на одном из разворотов отстал BL-126. Упрямый капитан еще раз попытался найти Лодейное Поле, используя в качестве ориентира реку Свирь, но снова безрезультатно, если, конечно, не считать результатом потерю последнего ведомого. Это событие, судя по всему, доконало Пипониуса, и он направился к запасной цели – Видлице (благо берег Ладоги был прекрасным ориентиром), на которую в 6.15 с двух заходов и сбросил все свои бомбы, удовлетворив свое самолюбие большим пожаром, вспыхнувшем в деревне. В 7.45 самолет Пипониуса сел в Луонетярви. 

На взлет выруливает BL-131, на котором капитан Пипониус участвовал в налете на аэродром Лодейное поле.

Пока Пипониус кружил в окрестностях Лодейного поля, около 5.20 к аэродрому с юго-запада подошла группа капитана Кепсу в составе трех «Бленхеймов». Кепсу также шел с включенными аэронавигационными огнями, чтобы не растерять своих ведомых, и это у него получилось лучше. На аэродроме, между тем, гостеприимно горели посадочные огни и Кепсу начал снижение до 1000 метров, чтобы сбросить бомбы, одновременно погасив огни, в результате чего один из его ведомых, а именно прапорщик Кармила, маневр командира проворонил и от группы отстал. В 5.25 Кепсу сбросил на стоявшие вдоль границы аэродрома самолеты весь свой бомбовый груз. Оставшийся с ним ведомый, прапорщик Мякинен на BL-128, сразу бомбить не стал, а облетел аэродром и только в 5.43 нанес удар по цели.

Спустя две минуты на аэродроме снова раздались взрывы, но это был не Кармила. Это дал знать о себе знать лейтенант Лемминки из группы Пипониуса. По его расчетам, он отстал от ведущего в 5.30 примерно в 8 километрах северо-западнее Лодейного поля. Потеряв командира, Лемминки повернул на юг и спустя 10 минут выскочил к линии железной дороги, откуда повернул на восток и вышел точно на аэродром, куда и сбросил свои бомбы в 5.45. Но тут фортуна сыграла с финским лейтенантом злую шутку: лишь две 120-фунтовые бомбы сошли с замков, остальные покидать уютный бомбоотсек отказались. По наблюдению Лемминки на аэродроме было 5-8 очагов пожаров, еще один сильный пожар наблюдался непосредственно в городе.

Большой пожар, на самом деле, был не в городе, а между городом и аэродромом. Возможно, Кепсу удалось зацепить часть хранилища топлива Головного склада ГСМ. Чуть ранее к Лодейному Полю выскочил и потерявшийся ранее прапорщик Турпейнен. После того, как он отстал от группы в районе Мёккерикё, не мудрствуя прапорщик полетел прямиком к цели. Однако в темноте найти город оказалось довольно сложно и около 15 минут «Бленхейм» кружил вокруг предполагаемого его местонахождения, пока не увидел тот самый большой пожар. В 5.30 бомбардировщик сбросил бомбы непосредственно на город, после чего ушел в сторону Ладоги и благополучно вернулся на базу. Еще один «потеряшка» из группы Пипониуса также довольно долго кружил в районе цели, но так и не нашел ее, в итоге сбросив свои бомбы в 5.50 в районе станции Заостровье. Две бомбы разорвались непосредственно возле путей, одна не сбросилась, остальные пропали в ночной темноте без видимого результата. Ну и, наконец, прапорщик Кармила, потеряв ведущего, просто полетел дальше вдоль Ладоги, пока в 5.40 не достиг Видлицы, по которой и отбомбился.  

В период с 7.10 до 7.45 все семь бомбардировщиков благополучно сели в Луонетярви (BL-124, как уже было сказано, сел в 6.30). Последним прилетел Пипониус, завершив тем самым первый ночной рейд «Бленхеймов» и первый боевой вылет финских «длинноносых». Поскольку результаты ночного удара оставались неясными, днем к Лодейному Полю вылетел самолет-разведчик, в роли которого выступал BL-128 с фотокамерой. Пилотировавший его лейтенант Сиириля сначала прошелся над Видлицей на высоте 6100 метров, сделав в 13.05 несколько снимков, после чего камера приказала долго жить. Три советских истребителя попытались преследовать «Бленхейм», но из-за большой разницы в высоте вскоре отстали.

В 13.15 Сиириля уже был над Лодейном поле на той же высоте, где, ввиду отсутствия камеры, сбросил на стоящие внизу самолеты три 120-фунтовых бомбы и четыре «зажигалки», однако с такой высоты даже толком не смог увидеть, куда упали бомбы, заметив лишь попадание первой из них в юго-западном углу аэродрома в полусотне метров от ближайшего самолета. После этого Сиириля облетел аэродром с запада на восток, отметив, что самолеты стоят по периметру всего аэродрома, местами в несколько рядов, всего их от 100 до 200 штук. Пока Сиириля облетал аэродром, пришла в движение ПВО и на взлет пошло звено «Чаек», но шансов перехватить идущий на большой высоте «Бленхейм» у них не было никаких.

Едва Сиириля закончил облёт аэродрома, с Луонетярви стартовал BL-130 лейтенанта Хакалы, который тоже направился к Лодейному Полю, в 14.50 выйдя на цель с юго-запада на высоте 4500 м и сбросив серию бомб на самолеты в восточной части аэродрома. По наблюдению экипажа, все бомбы легли точно между стоящими на аэродроме самолетами, за исключением последней зажигательной бомбы, улетевшей далеко за пределы аэродрома. Все это время ПВО аэродрома никак себя не проявила, хотя это был уже третий налет за день, лишь во время бомбометания с аэродрома вновь начало взлет звено «Чаек». Из повреждений, вызванных предыдущими налетами, Хакала заметил воронки в северо-западной части аэродрома. Последним в этот день над Лодейным полем появился BL-133 с экипажем лейтенанта Ахтиайнена. Зайдя на цель со стороны солнца, бомбардировщик в 16.05 сбросил бомбы на группу из ТБ-3 и СБ в северо-западном углу аэродрома с высоты 6100 метров. Согласно донесению Ахтиайнена, он наблюдал одно прямое попадание в СБ, и два попадания рядом с СБ и ТБ-3. Дежурное звено истребителей аэродрома в очередной раз начало взлет, когда «Бленхейм» уже ложился на обратный курс. Почему после нескольких налетов за день командование базы так и не организовало дежурство истребителей в воздухе останется загадкой, видимо, навсегда.

Старшина Вяянянен (прыгает с крыла) в качестве пилота днем 26 февраля летал к Лодейному Полю с лейтенантом Хакалой

По результатам ударов по Лодейному Полю финские летчики отчитались об уничтожении восьми советских бомбардировщиков, разрушении крупного здания и повреждении железнодорожных путей. Но каковы же были результаты в действительности? К сожалению, выяснить, что же так сильно горело на аэродроме или рядом с ним после ночного удара автору так и не удалось. В ходе ночного удара получили повреждения два СБ из состава 39-го СБАП. А днем финскими бомбами были повреждены еще три ТБ-3, а два летчика 3-го ТБАП получили ранения. Успех, прямо сказать, не слишком впечатляющий, фактически никак на боеспособности ВВС 15-й армии не отразившийся. 

И словно в насмешку над усилиями финнов в тот же день И-153 49-го ИАП сбили очередной «Бленхейм» 44-й эскадрильи. На сей раз «повезло» BL-119, который стартовал из Йоройнена в 6.10 с экипажем под командованием лейтенанта Платана. Бомбардировщик шел по ставшему уже стандартным маршрутом – до Тулоксы и оттуда вдоль берега Ладоги на северо-запад. Сбросив с полутора тысяч метров две серии бомб в районе Видлицы и Мансилы, финский бомбардировщик долетел до Салми и повернул на север, к дороге Уома - Леметти. Зачем финские «Бленхеймы» по поводу и без летали в районе советского аэродрома Карккунлампи, вместо того чтобы облетать его стороной, нам не известно. Но тактика регулярного тыканья палкой в осиное гнездо свои плоды приносила. Пролетевший мимо Каркку «Бленхейм» примерно в 7.15 был обнаружен патрулирующим над аэродромом на И-153 капитаном А.К. Корочанцевым, который пустился в погоню за вальяжно набирающим высоту бомбардировщиком.

Пилот 49 ИАП Алексей Кондратьевич Корочанцев сбивший на самолете И-153 финский "Бленхейм" BL-119

 Уходить от «Чайки» с набором высоты для «Бленхейма» было смерти подобно, но финский экипаж, видимо, в рассветных сумерках просто до поры не замечал противника. Где-то в районе Уома Корочанцеву удалось догнать забравшийся на 3800 метров «Бленхейм» и, сблизившись на подходящую дистанцию, «Чайка» открыла огонь. И только в этот момент финский экипаж обнаружил преследование. Пилот бомбардировщика сержант Оксала бросил самолет вниз, стрелок открыл огонь, но было уже поздно. Примерно через 15 километров горящий «Бленхейм» упал на лед небольшого озерца Виираккалампи к юго-востоку от Сюскюярви, где полностью сгорел. Незадачливый же экипаж отделался различными травмами. 

Обломки BL-119, найденные финнами в 1941 году.

Между тем, на Карельском перешейке, где решалась судьба войны, дела у финской армии шли совсем плохо. Красная Армия вышла к Выборгу, средств для сдерживания её напора в руках финского командования становилось все меньше. С других участков фронта спешно снималось все, что было можно, и перебрасывалось под Выборг. Не стала исключением и авиация. 27 февраля 4-й авиаполк получил приказ командующего воздушной обороной Финляндии генерал-майора Я. Лундквиста полностью сосредоточить свои усилия на Карельском перешейке. Несмотря на это, «Бленхеймы» все же выполнили еще несколько вылетов в северо-западном Приладожье. 27-го они вели разведку и бомбили автоколонны в тылу 8-й и 15-й армий на советской территории, 29-го вели разведку и фотографировали советские позиции перед фронтом группы Талвела, а 1 марта одиночный «Бленхейм» нанес удар по обнаруженному накануне аэродрому на озере Исо-Пюхяярви, где базировались шесть десятков Р-Зет 11-го ЛБАП.

А на Карельском перешейке 4-й полк уже с 27 февраля приступил к налетам на железнодорожные объекты, эшелоны и транспорт в полосе советской 7-й армии. Эти налеты продолжались в течение пяти дней с перерывами 28-го из-за плохой погоды, за которые было выполнено 33 боевых вылета. Бомбардировщики неоднократно натыкались на советские истребители, но благополучно уходили от них. Например, 1 марта BL-132 прапорщика Лямминпяя сначала в районе Белоострова был атакован звеном И-16, которое продолжало удерживаться в 100-200 метрах за ним даже после того, как пилот увеличил скорость, а еще шесть «ишачков» зашли на бомбардировщик справа. Нужно отметить, что в составе действующей на Карельском перешейке 59-й истребительной авиабригады имелась пара эскадрилий И-16 с моторами М-62, по своим скоростным характеристикам превосходивших «Бленхеймы», и удрать от них просто поддав газа было проблематично. Тем не менее, финскому летчику удалось пологим пикированием оторваться от преследователей. Но буквально три минуты спустя, в 16.18, стрелок доложил, что в хвост заходят еще три И-16, которые гнались за «Бленхеймом» до Койвисто несмотря на то, что пилот использовал форсированный режим работы мотора. В какой-то момент один из преследователей вырвался вперед, но уже знакомому читателям стрелку-радисту Мёрскю удалось всадить в него хорошую очередь, в результате чего истребитель ушел вниз. Позже наземные наблюдатели сообщили, что в 16.25 восточнее Койвисто упал неизвестный самолет, что стало основанием для зачитывания Мёрскю второй победы. К сожалению, ни следов упомянутого воздушного боя, ни следов «упавшего» на лед самолета в советских документах обнаружить не удалось. Достаточно уверенно можно говорить лишь о том, что потерь советская истребительная авиация в этот день не имела.

Стрелок «Бленхейма» IV на своем рабочем месте

Удары «Бленхеймов», дополненные ночными налетами легких бомбардировщиков 12-й эскадрильи, очевидно, возымели свои результаты. Уже в ночь на 3 марта Военный Совет и командующий ВВС 7-й армии получили нагоняй от Военного Совета Северо-Западного фронта:

«Обращаю Ваше внимание на совершенно недопустимое положение с обеспечением противовоздушной обороны армейского района. В течение двух дней 1 и 2 марта одиночные самолеты противника безнаказанно производят нападения на Териоки, Куонкала и Перк-ярви. Приказываю под личную ответственность командующего ВВС армии комдива Денисова прикрыть истребительной авиацией армейский район и уничтожить самолеты противника, не допуская появления их над нашим районом».

Февраль для 4-го авиаполка оказался тяжелым месяцем. В ходе боевых вылетов были потеряны или надолго вышли из строя девять машин, из которых лишь одну удалось вернуть в строй до конца войны. Причем последние два «Бленхейма» в этом месяце были разбиты в последний день зимы, 29 февраля. Еще 27 февраля вылетевший на Карельский перешеек во второй половине дня BL-126 из-за плохой видимости заблудился на обратном и в итоге сел в Утти. Простояв из-за плохой погоды более суток на аэродроме, 29-го бомбардировщик должен был перелететь в Луонетярви, но на взлете правый мотор отказал, и машина рухнула в лес. Экипаж отделался травмами и легким испугом, для «Бленхейма» же на этом все было кончено. А вот «104-й» из LLv 44 оказался немного удачливее. Уже на посадке у него заглохли оба мотора, в результате чего бомбардировщик сильно ударился шасси о летное поле и скапотировал, но полученные повреждения все же можно было отремонтировать и машину передали на завод.

Продолжение

Материал входит в цикл: